— Эдвард, вы опять играли! — застонала леди Белвиль, нервно сжав руки.
— С тех пор как я вернулся домой, я все время искал случая, чтобы сказать вам об этом, — произнес сэр Эдвард.
Леди Белвиль вздохнула.
— Я считала, что виной всему ваша печень, — ответила она, — вы всегда неважно себя чувствуете после этих поездок. Но, насколько я понимаю, случилось что-то более серьезное.
— Гораздо более серьезное, — ответил сэр Эдвард.
— Сколько?
Последнее слово леди Белвиль произнесла почти беззвучно, однако обе ее дочери замерли в страшном предчувствии, зная, насколько важен этот вопрос.
На минуту воцарилась напряженная тишина, и наконец сэр Эдвард вымолвил еле слышно:
— Тридцать пять тысяч фунтов.
— Эдвард!
У леди Белвиль перехватило дыхание. Прижав руку к сердцу, она спросила сдавленным голосом:
— Можете ли вы… можем ли мы… Можем ли собрать такую сумму?
— Только если лишимся всего, — убито произнес сэр Эдвард. — Поэтому я и не решался сказать вам.
— О Эдвард, как вы могли! А как же девочки?
Нужно готовиться к свадьбе Эстер, Люсинду уже пора вывозить в свет…
— Я знаю, знаю, — пробормотал сэр Эдвард, — я был глуп, я был не в себе, но этот Меридан задел меня за живое. Когда он принялся поддразнивать, обращаться со мной, как с жалким провинциалом, я совершенно потерял голову и решил доказать, что я ему ровня!
— Меридан! — воскликнула леди Белвиль. — Ты имеешь в виду того самого графа Меридана?
Сэр Эдвард кивнул.
— А ваше письмо… это от него?
— Увы, дорогая, от него.
— Тогда… тогда я не понимаю… — сказала пораженная леди Белвиль, переводя недоумевающий взгляд с мужа на дочерей.
— Позвольте, я продолжу, — предложил сэр Эдвард.
— Да, конечно, — ответила леди Белвиль.
— Продолжай же, папа. И во что же вы играли? — заинтересовалась Люсинда.
Мать неодобрительно взглянула на нее, давая понять, что этот вопрос был совершенно неуместен.
Решившись на чистосердечное признание, сэр Эдвард ответил:
— Фаро.
— О, папа, это, наверное, такая захватывающая игра — пусть даже ты и проиграл!
— Успокойся, Люсинда, и дай отцу продолжить, — оборвала ее леди Белвиль.
Люсинда снова уселась на стул, и в наступившей тишине было слышно, как сквозь слезы вздохнула Эстер, и вздох этот, казалось, шел из самой глубины ее души.
— Мы играли в клубе у Брукса, — поспешно сказал сэр Эдвард, заметив, что Эстер находится на грани отчаяния. — Когда осознал, что игра окончена и я проиграл, у меня не было сил что-либо предпринять, настолько я был убит. До тех пор даже не думал о последствиях. И лишь когда Меридан поднялся из-за стола, меня охватил ужас от мысли, что я не могу заплатить долг чести.
