— Деймон!
— По-моему, такие штуки скорее для церкви, чем для ресторана, — не задумываясь, ответил он.
— Вы думаете? — протянула она.
О черт! Кажется, он опростоволосился. Хотя Деймон и увлекался фотографией, так называемое «высокое искусство» оставалось для него тайной за семью печатями. Должно быть, следовало сказать что-то вроде: «Что за поразительная концептуальность в этой дихотомии красного и желтого!»
А он не видел ни дихотомии, ни концептуальности. Видел только набор цветных стеклышек.
Он поднял глаза. Хорошо, согласен, довольно милый набор цветных стеклышек. Большая, где-то пять футов на три, панель в деревянной раме, а в ней — тысячи крошечных осколков стекла: зеленых, золотых, апельсиновых, алых, с проблесками белого, серебристо-голубого и чистой, удивительно яркой лазури. Красиво, не спорю, сказал себе Деймон. Но что это такое? И что эта штука здесь делает? Ни складу, ни ладу… одно слово — абстракционизм. Презрительно покачав головой, он отступил — и калейдоскоп цветных стеклышек вдруг сложился для него в осмысленную картину.
— Лес! — воскликнул Деймон. — Осенний лес! Листья… и сквозь листву пробивается солнце.
О дихотомии он так ничего и не сказал — но львица, кажется, осталась довольна.
— Вам нравится?
Деймон понял: она его проверяет. Не понимал только зачем. Теперь ему припомнилось, что, когда он увидел ее в первый раз, она стояла в группке «знатоков». Знатоки разглядывали волнистые стены, щурили глаза и кивали с умным видом. Все, кроме нее. Ее глаза блестели откровенной иронией.
— Да, очень нравится, — ответил он, с любопытством ожидая ее реакции.
Она снова склонилась к его уху — и все мысли об искусстве вылетели у Деймона из головы.
— Идемте отсюда, — тихо проговорила она.
Он изумленно уставился на нее.
— Наконец-то!
Она откинула голову, прищурилась.
— Не слишком ли вы торопите события? Может быть, начнем с невинных развлечений?
Это с каких же? — мысленно вопросил Деймон, одновременно приказывая себе успокоиться.
— Например, с прогулки. — Она улыбнулась легкой, дразнящей улыбкой.
Он кивнул и жестом предложил ей идти вперед. Вместе пробравшись сквозь плотную толпу, они были уже у выхода, как вдруг какой-то мужчина неопределенного возраста оторвался от кучки гостей и поспешил к ним.
— Секундочку, дорогая! — позвал он. Спутница Деймона поморщилась, словно коснулась пальцем раскаленной плиты, но тут же, наклеив на лицо улыбку, покорно обернулась.
— Неужели вы так скоро нас покинете?
