Вероника облизала пересохшие губы и медленным, дразнящим движением провела указательным пальцем вдоль круглого выреза своего платья. Потом она потянула красный цветастый хлопок вниз, все больше и больше обнажая свое тело, пока не показались темные соски и чаши грудей.
Губы Деймона приоткрылись, обнажив край сверкающих белых зубов. Послышалось несколько звонких щелчков: он рванул на себе застегнутую на кнопки рубашку. В ответ Вероника начала задирать платье, скользя по обнаженным бедрам оборкой нижней юбки. Наблюдавший за ее действиями Деймон со свистом выдохнул и сказал:
— Продолжай.
Вероника заморгала, а он повторил просьбу мягко, но в то же время требовательно:
— Продолжай. Дай мне увидеть мой приз. Она повиновалась его мощному очарованию.
Видя, как он на нее смотрит, Вероника раздвинула ноги еще на дюйм. Она удивлялась распутности собственного поведения — но это ее возбуждало. И, возможно, слегка беспокоило. Она сделала себя открытой, уязвимой. Картина, которую она сейчас являла собой, была для Деймона эротичной? Вульгарной? Или… и то, и другое?
Деймон пожирал ее глазами. Что бы он там ни думал, он хотел ее сильнее, чем когда-либо — Вероника видела это. Успокоившись, она вздохнула и подставила лицо солнцу.
— И все еще не видно пирсинга, — сказал Деймон, легко, будто вопросительно прикасаясь кончиком пальца к островку отливающих медом волос.
У Вероники перехватило дыхание.
— Я… я… предпочитаю естественность.
— И правильно.
Она пристально посмотрела на Деймона сквозь золотые от солнца ресницы.
— Дикарь, — хрипло прошептала она, — возьми меня.
— Ты готова?
Вероника ответила нетерпеливым стоном. Деймон навис над ней, его тело загородило от нее солнце.
— Посмотри на меня, — скомандовал он.
Вероника повиновалась.
— Ты моя пленница. Моя, — сказал Деймон, подчеркивая каждое слово. Он хорошо усвоил ее фантазии. — С которой я могу делать все, что захочу.
— Да… да… скорее!
— Когда захочу. — Его губы коснулись ее. — Где захочу. — Ниже. — Когда захочу. — Кончик его языка лизнул один из ее напряженных сосков.
Вероника изнеможенно застонала, поднимая бедра, чтобы прикоснуться к твердой выпуклости между ног Деймона. Он положил ей на живот ладонь, прижимая ее к земле. В следующее мгновение он уже был везде, ласкал ее груди языком и руками — сжимал и гладил их, пощипывая пальцами один сосок и глубоко засасывая ртом другой, оставляя на гладком упругом теле засосы.
— Черт побери, Деймон! — вскрикнула Вероника, извиваясь под его умелыми ласками. Как можно терпеть такое — и не шевелиться? Она сойдет с ума, если он не позволит ей прикоснуться к нему!
