— А может быть, европейский пляж? — предложил Хок. — Без бикини.
Он лежал на лавке, свесив руки. Джо вытер лицо полотенцем.
— Слушайте, давайте куда-нибудь дернем. Можем вылететь прямо сегодня. В Калифорнию или Мексику. Куда-нибудь, где много солнца, крепкой текилы и женщин.
— Я за, — сказал Хок.
Оба повернулись к Тэннеру.
— Вы поезжайте, ребята, — сказал он. — А я останусь, мне надо повозиться с рацией.
— Да ладно тебе! — бросил через плечо Джо. — Сколько еще ты намерен разводить эту тягомотину? Джулия Логан уехала домой. Она уже давно про тебя забыла. Наверняка нашла себе какого-нибудь городского парня. Так что нечего сидеть тут сиднем, можешь поехать развлечься.
— Не хочу, мне и тут хорошо.
Джо рассмеялся.
— Хорошо — не то слово. Ты должен быть счастлив, что тебе удалось остаться холостяком.
Повисло тягостное молчание, слышно было только, как льется вода на горячие камни. Тэннер думал о Джулии, вспоминал ее глаза, улыбку. Холостяком-то он остался, а вот счастливым себя не чувствовал. «Джулия, — беззвучно прошептали его губы, — Джулия»…
— Ты ее любишь? — внезапно спросил Хок. Тэннер посмотрел на него, но ответил не сразу.
Не потому, что это был неожиданный вопрос, напротив, с тех пор как Джулия уехала две недели назад, он не переставал спрашивать себя об этом.
— Кажется, — пробормотал он. — Если бы знал, что такое любовь, я бы мог ответить точно.
— Да, так что же такое любовь? — оживился Джо. — Я всегда страшно этим интересовался. Какой-то невероятный секс? Или задушевные разговоры? Или нужно только красивое тело и смазливое личико?
— Всего понемногу, — ответил Тэннер, откидывая со лба мокрые волосы.
Джо наклонился вперед.
— Давай-ка поподробнее про невероятный секс.
— Это действительно было невероятно, — сказал Тэннер. — Больше ничего не скажу.
— Ну ладно, понятно, что она красивая, — сказал Джо. — И не дура. В деле своем, видно, знает толк. Так что же тут любовь?
— Не знаю, — покачал головой Тэннер. — Но я все время думаю о ней. О ее улыбке, о том, как она говорит с Сэмом, о том, какие у нее мягкие волосы… И так далее, всякие такие мелочи. Хок поднял голову.
— Ты ее любишь.
— Ладно, выяснили, я ее люблю. Ну и что, скажите мне, я теперь должен делать? Если бы я жил в Сиэтле, то, может, и попросил бы ее выйти за меня. Завели бы дом, детей и собаку…
— Ты можешь все это сделать в Чикаго, — сказал Хок.
Тэннер запрокинул голову.
— Я не смогу жить в Чикаго. После того как я прожил здесь пять лет, уже не смогу. Аляска меня изменила. Тогда, в Сиэтле, я был совсем другим человеком и сейчас не хочу становиться таким, каким был.
