И сразу понял, что никогда раньше не целовал эту женщину. Потому что если бы целовал, то уж точно не забыл бы. Но желание пересилило любопытство, органы чувств обострились до предела. Он трогал ее, пробовал на вкус, вдыхал необыкновенный запах — смесь сладкого жасмина и женщины, полной желания, — который пьянил сильнее, чем алкоголь.
Он мягко перевернул ее на спину и, продолжая целовать, неторопливо двинулся по неизведанной территории, Его язык кружил вокруг ее языка, а руки блуждали по просторам ее тела. Пальцы мягко пересекли выпуклости грудей, устремляясь к их вершинам. Там он несколько задержался, лаская соски сквозь тонкую ткань неглиже, пока с ее губ не сорвались низкие, жаждущие стоны.
Она крепче обхватила его за шею и перевернулась на бок, целуя его и лаская пальцами его небритую щеку. Затем ладони замедлили движение, исследуя ширину его груди. Кончики пальцев танцевали на коже, легчайшими, словно перышко, прикосновениями сводя его с ума, затем двинулись к ребрам и животу и, поиграв с эластичным поясом его трусов, так и не добрались туда, где он больше всего жаждал ее прикосновений.
Охваченный огнем, Адам крепко прижал ее к пылающему телу. В этот момент он хотел ее так, как ни одну женщину никогда раньше.
Его руки нетерпеливо скользнули под неглиже и завозились с трусиками. Он без особых усилий разорвал кружева и отбросил их прочь.
Стон заклокотал у него в горле, и он молча взмолился, чтобы она не передумала. Или, хуже того, чтобы все это на самом деле не оказалось сном. Женщина что-то вложила ему в ладонь.
— Я принесла вот это, — прошептала она.
Он с облегчением выдохнул, почувствовав знакомые очертания пакетика из фольги, и улыбнулся в темноту — его девушка из сна пришла подготовленной.
Адам сел на край кровати и разорвал пакетик. Через несколько секунд он повернулся к ней, прижимаясь нежными поцелуями к ее рту и шее. Она мягко выдохнула ему в ухо, потом застонала, откинувшись на подушки.
Его губы скользнули через ключицу к лифу неглиже, и язык подразнил сосок сквозь тонкую ткань. Адам приподнял голову, чтобы стащить неглиже, затем наклонился и нежно втянул сосок в рот.
— Пожалуйста, — взмолилась она, выгибаясь навстречу ему всем телом.
— Гмм, — пробормотал он, разделяя ее нетерпение, наслаждаясь горячей и влажной кожей, ароматом жасмина, необыкновенным вкусом ее поцелуев. Больше всего ему сейчас хотелось ее видеть.
Адам подвинулся, чтобы включить прикроватную лампу, но, прежде чем он успел сделать это, она схватила его за запястья и подняла его руки над головой.
