В своих магазинах Геннадий Павлович левой водкой никогда не торговал. Проверяй не проверяй, никогда не найдешь ни одного фальшивого акциза на поблескивающих бутылках, которыми заставлена витрина. Здесь у него все в порядке, кстати, как и у его компаньонов. Геннадий Павлович понимал, водка — это водка, надежный, постоянный источник доходов, но такой же малопроизводительный — медленный, как дедовский самогонный аппарат. Очень уж неспешно капают деньги с этого дела.
А денег Геннадию Павловичу с каждым днем требовалось все больше и больше. Четыре года на жестких тюремных нарах он прикидывал: как же, в конце концов, можно разбогатеть, причем по–настоящему, чтобы денег хватило ну если не на всю жизнь, то лет на двадцать—тридцать. За два года Геннадий Павлович поездил, посмотрел мир. Был и в Германии, во Франции, в Италии, в Испании и Португалии, отдыхал на Кипре, играл в рулетку в Монако, трижды был в Швейцарии.Он вспоминал свою прошлую жизнь — до суда и тюрьмы. Не все в его деле было гладко. Следователи, конечно, старались, и прокуратура, и ФСБ пытались докопаться до истины, но смерть Федора Ивановича Муратова и его любовницы выбила у милиции все козыри из рук, — оборвала все ниточки.Да, получил свои четыре года Геннадий Павлович ,да, пропали из заводского хранища релкоземельные металлы, но то ли они пропали во время пожара,то ли до него,и сколько всего пропало,следствие,как нистаралось,как ни рыло землю,так и не смогло установить.Документация сгорела, хранилище после пожара представляло собой зрелище ужасное. Пожар был такой силы, что все удивлялись, как это весь завод не сгорел, как остались целы цеха.
Все сцисали на Федора Муратова, тем более что ответить на обвинение он уже не мог: мертвецы не разговаривают. Версия следствия выглядела следующим образом. Федор Муратов, будучи заведующим хранилищем ценных редкоземельных металлов, занимался воровством, причем в особо крупных размерах. Чтобы скрыть следы краж, устроил поджог. А когда понял, что следствие выходит на него,застрелил свою любовницу из охотничьего ружья и сам покончил жизнь самоубийством. Противоречило этой версии лишь отсутствие предсмертной записки. Но в момент гибели Муратов был сильно пьян, мог все совершить в алкогольном угаре.
В отличие от следователей, Геннадий Павлович Барановский Муратова знал хорошо, даже слишком хорошо, чтобы поверить, будто Муратов испугался расплаты за воровство и покончил жизнь самоубийством. Нет, Муратов был не тем человеком, чтобы сунуть ствол в рот и пальцем ноги нажать на курок охотничьего ружья. Нет, нет, в подобное Барановский поверить не мог.
