— Насколько я понял, 30–40 километров от нас, точнее не скажу, так как эти четверо последний раз видели свой авангард еще позавчера, сразу после пересечения железной дороги.
— Интересно… А когда они становятся на ночевку?
Мотоциклист снова усмехнулся.
— Где-то за час-полтора до заката.
— Где будут ночевать сегодня?
Дитер назвал какое-то село, название которого Нойнер даже не стал запоминать. Ганс тут же полез за картой, Волль уверенно ткнул пальцем в надпись на карте, обозначавшую довольно крупное придорожное село. Нойнер задумался, прикидывая все «за» и «против», затем уверенно выдал вердикт:
— Вечером атакуем. Продвигаться вперед осторожно, когда приблизимся к селу, пойдешь в обход. Получишь на усиление минометы. Уйти не должен никто. И посматривай, чтобы партизанский авангард не вернулся в самый неподходящий момент.
Дитрих широко улыбнулся:
— Это будет проще простого.
* * *
Волль не ошибся и на этот раз — выдвижение и сама атака прошли как по писаному. Мотоциклисты и минометчики, описав приличный крюк по редколесью, перекрыли дальний выход из села, скрытно развернувшись на опушке. Саперы, при поддержке самоходок и взвода 15-см пехотных орудий подтянулись по дороге и сходу атаковали. Нойнер не принимал в атаке непосредственного участия, оставшись со своей самоходкой и связистами у опушки леса, слева от дороги. Собственно, его участие и не требовалось — младшие офицеры и гренадеры и так знали, что нужно делать. Внезапность, выучка и подавляющий огневой перевес были на стороне атакующих, в результате бой очень быстро превратился в бойню.
Шум моторов и лязг гусениц приближающегося штурмового отряда заставили всполошиться располагающихся на ночлег партизан. Они даже попытались организовать оборону и стали вновь запрягать лошадей в повозки, видимо намереваясь продержаться до темноты, а затем уйти из села. Но первые же снаряды, обрушившиеся на крайние хаты, перечеркнули все их надежды. Самоходчики Ганса, нагло развернувшись по обе стороны дороги, прямой наводкой снесли несколько пулеметов, попытавшихся дать отпор, после чего саперы ринулись на штурм. Наименее стойкая (или напротив — более сообразительная?) часть партизан, поняв, что отбиться не получится, попыталась спастись бегством, бросившись в сторону темнеющего невдалеке леса, но эта попытка была заранее обречена на неудачу. Мотоциклисты спокойно подпустили бегущих метров на сто, после чего открыли ураганный огонь, буквально выкашивая беглецов. После этого всякое подобие организованного сопротивления было окончательно сломлено.
