– Значит, меня можно загипнотизировать? И я буду спать, как та девушка на сцене?
– Я думаю, что да.
– И я точно так же буду стряхивать с одежды выдуманное вами пятно?
– Да, но это дешевый трюк, рассчитанный на публику, – небрежно сказал Потемкин. – Ввести в транс человека, который поддался внушению гипнотизера, – это только часть процесса. Важнее то, что ты потом проделываешь с этим человеком. Вот ваша нога, к примеру…
Потемкин остановился и посмотрел на раненую ногу Китайгородцева.
– Я сейчас подумал: почему вы до сих пор хромаете?
– Больно, – пожал плечами Китайгородцев.
– Не уверен, – задумчиво произнес Потемкин. – То есть боль наверняка присутствует, согласен. Но не добавляется ли к ней боль, которую вы ждете? Когда-то, в первые дни после ранения, боль была сильной. Вам это запомнилось. И теперь каждый раз, ступая на эту ногу, вы подсознательно ожидаете сильной боли, как в самые первые дни. И хромаете сильнее, чем могли бы. А?
Он вопросительно посмотрел на собеседника. Ответа не было.
– Мне стало интересно самому, – признался Потемкин. – Может, попробуем?
Он явно загорелся этой идеей.
– Вы хотите меня загипнотизировать? – пробормотал Китайгородцев.
– Тут главное, чтобы вы сами захотели.
* * *
В гостиничном номере было тепло. Потемкин погасил свет, оставив включенным только тусклый ночничок в углу. Он усадил Китайгородцева на стул, сам сел напротив.
– Что вы чувствуете? – спросил Потемкин. – Опишите свои ощущения.
– Тепло.
– Не жарко?
– Нет. Тепло, хорошо. И еще я очень сильно устал.
– Но сейчас вы сидите на стуле и вам приятно осознавать, что день закончился.
– Да.
– Вам приходилось прежде присутствовать на сеансах гипноза?
– До встречи с вами – нет.
– То, что вы видели на моих сеансах, – это всего лишь эстрадное представление, и только. Оно очень сильно отличается от того, что у нас с вами будет сегодня. У нас с вами цель не позабавить публику, ведь здесь никого нет. У нас интерес научный, можно так сказать.
Китайгородцев не отдавал себе отчета в том, как постепенно растворяется напряжение, которое он испытывал совсем недавно. Было тепло и хорошо, в полумраке завораживающе поблескивали хрустальные рюмки на столе, благожелательный и равномерно льющийся голос гипнотизера обволакивал его.
– Я хочу сказать, – продолжал Потемкин, – что вы не будете спать. Гипноз – это не сон. Вы будете сознавать то, что с вами происходит, будете сохранять контакт со мной. Как вы считаете, у вас хорошее воображение?
