— Мы вчера обсуждали, как усилить армию за счёт войск НКВД, — напомнил Сталин.
Берия кивнул:
— Мы в наркомате обсудили ночью, что можно сделать. Готовы немедленно приступить к формированию пятнадцати дивизий.
В кабинет быстро, но бесшумно вошёл помощник Сталина, Поскрёбышев:
— Товарищ Сталин, западные радиостанции сообщают о падении Минска. Включить?
— Да.
Пока слушали сообщение, Берия вышел в приёмную. Вещание шло на русском языке, с восторженными похвалами непобедимой германской армии и язвительными комментариями по поводу трусливых русских дикарей.
— Генштаб нам об этом не сообщал, — задумчиво произнёс Сталин. — А обязан был. Неужели это правда, а Жуков с Тимошенко не знают?
Он вопросительно посмотрел на вернувшегося Берию, не сомневаясь, что тот из приёмной выяснил обстановку.
— Немцы в город ещё не вошли, но Красная Армия его покинула, — подтвердил Лаврентий Павлович. — Бои ведут чекисты и внутренние войска НКВД. По моему приказу они и должны покидать населённые пункты последними, обеспечивая порядок и помогая гражданам с эвакуацией.
Сталин позвонил в Наркомат обороны маршалу Тимошенко. Спросил:
— Товарищ Тимошенко, есть ли новости о положении в Минске?
— Нет, товарищ Сталин. Ничего конкретного о положении на западном направлении сказать не могу.
— А мы можем сказать вам, что Минск войска сдали.
— Я не могу этого подтвердить, товарищ Сталин.
— Не кажется ли вам странным, что нарком обороны, председатель Ставки Главного Командования не знает того, о чём сообщают иностранные радиостанции?
— Я бы не стал верить этим радиостанциям без проверки. Не вы ли, товарищ Сталин, учили нас не поддаваться на провокации?
— Мы учили вас оборонять страну, а не сдавать города! Мы проверили факт оставления Минска войсками. Он подтверждён.
— Я вижу, вы недовольны мной.
— А мы видим, вы слишком раздражены и теряете власть над собой.
— Раз я плохой в ваших глазах, прошу отставку.
Сталин отодвинул от уха трубку и пробормотал про себя:
— Этот чёрт орёт во всю грудь, ему и в голову не приходит, что он меня оглушает. — И снова в трубку: — Что? Отставку просите? У нас отставок не просят, а мы их сами даём.
— Если вы находите нужным, дайте сами.
— Дадим, когда будет надо, а сейчас советую не проявлять нервозности…
Сталин повесил трубку, сказал соратникам, качая головой:
— Интересная у нас армия. В мирное время дня не было, чтоб в газетах не писали о военных гениях, которые заполнили чуть ли не весь Генштаб. А как до войны дошло, так нарком обороны просится в отставку, а начальник Генштаба объясняет своё незнание обстановки нехваткой полевого кабеля… У вас что, товарищ Поскрёбышев?
