Но, если подумать, действительно: «Зачем пришли?»
Я уже давно на пенсии. Однако работал немало и правила знаю: когда сотрудник заболевает, ему дают немного поправиться, потом профком выделяет деньги, кого-то отправляют в магазин, чтобы купил апельсинов, и делегация коллег навещает больного. Если заболевает директор, денег выделяется больше, делегацию составляют начальники отделов. Директор — заранее, конечно, осведомлённый — встречает их. Все усаживаются за стол. Принесённую провизию раскладывают по тарелкам, остальное разливают по рюмкам. Даже и мысли у директора не возникает, что его пришли арестовывать.
Сталин о своей болезни никого не оповещал и на апельсины вряд ли рассчитывал. Но это появление в его столовой сразу всех высших лиц государства, ведущего войну, его, конечно, поразило. Они должны делом заниматься! «Зачем пришли?»
Какие там аресты! Его не было меньше суток, а они уже не знали, что без него делать.
— Товарищи, возражения есть? — спросил Сталин. — Может быть, дополнения?
— Кажется, всё охватили, — устало потёр лоб Маленков.
— Не расширить ли список пункта четыре, — без вопросительной интонации предложил Микоян. — А то из еды упомянут только хлеб.
Перечитали четвёртый пункт:
«При вынужденном отходе частей Красной Армии угонять подвижной железнодорожный состав, не оставлять врагу ни одного паровоза, ни одного вагона, не оставлять противнику ни килограмма хлеба, ни литра горючего. Колхозники должны угонять скот, хлеб сдавать под сохранность государственным органам для вывозки его в тыловые районы. Всё ценное имущество, в том числе цветные металлы, хлеб и горючее, которое не может быть вывезено, должно безусловно уничтожаться».
— А что тебя смущает? — поинтересовался Молотов. — Приписать сюда, что ли, фрукты и ягоды, яйца и молоко? Смысл-то понятен!
Уже два часа члены Политбюро и Совнаркома обсуждали совместную директиву «О мобилизации всех сил и средств на разгром фашистских захватчиков». Было 29 июня, воскресенье, начало второй недели войны. За предыдущие дни войну СССР объявили, помимо Германии, Италия и Румыния, Словакия, Финляндия и Венгрия.
То, что Сталин обдумывал 22 июня, приобретало законченные формы: страна превращалась в единый военный лагерь. Эта последняя директива охватывала всё. В ней было указание армии отстаивать каждую пядь Советской земли. Был призыв к народу организовать всестороннюю помощь армии (мобилизация, снабжение, транспорт, помощь раненым). Было указание крепить тыл Красной Армии, подчинив интересам фронта деятельность всех предприятий. Тех, кто оставался на территории, занятой врагом, директива ориентировала на создание партизанских отрядов и диверсионных групп.
