— Мы много чего ископали, — дева оживилась и порозовела. — Разведаны запасы железных руд. Выявлены перспективные запасы цветных металлов. Ну там… свинец, медь и цинк, никель. Редкие металлы, благородные… Ещё для народного хозяйства есть очень полезные строительные камни, глины и суглинки для производства бетона, керамзита, кирпича и гипса. Вот.
— Это я всё знаю.
Она задумалась:
— Поделочный камень есть… Яшмы, порфиры, мраморы… А вам зачем?
— Мраморы? — переспросил Василий.
— Да.
— А! — спохватился Мирон, поворачиваясь и хватая Васю под локоток. — Разрешите представить. Привёз вам из Москвы молодого специалиста. Геолог Василий Одиноков!
— Я практикант, — поправил Вася.
— Всё равно геолог. Хорошо быть геологом. Можно только позавидовать геологам. Романтика! Бродишь себе по горам…
— По горам бродить, друг мой, это одно, а быть геологом — совсем иное. Горный козёл, к примеру, тоже бродит по горам.
— Василий! Не придирайся! И не обращай внимания, когда я несу вздор. На самом деле я проговариваю тексты для статьи. Мне вслух обдумывать легче, понял? Дальше у меня такой будет текст: «Бродишь по горам, и никаких забот. Но это поверхностный взгляд! Потому что советский геолог — не какой-нибудь горный козёл, который прыгает по склонам ради своего личного интереса. Советский геолог, обладая громадными знаниями, видит в горных породах…» — Вася, что он в них видит? — Тра-та-та, тра-та-та, «сырьё для нашей советской промышленности». А? Как? И никакой романтики.
Лаборант-коллектор Галя, прикрыв рот ладошкой, захихикала.
Васе стало стыдно. Он припомнил, как впервые встретил настоящего геолога. Ему было двенадцать лет. Команда Ухватова строила резиновый завод. Чего-то им не хватало, какого-то сырья, ему это тогда было неинтересно. Отец уехал в областной центр получать, как он сказал, «компрессоры и экструдеры», мать поехала с ним, чтобы затовариться провизией. Его оставили на стройке. С гаечными ключами в замасленных руках он топтался возле тракториста, занятого ремонтом мотора, и увидел странного человека.
Мужчина в брезентовой куртке со множеством карманов, бритый, с волосами, перетянутыми через лоб верёвкой, с топориком странной формы на длинной ручке, который он использовал вместо посоха, — мужчина, запылённый и пропахший дымом, прошагал мимо. Такой он был мощный и решительный, что ветром от его походки даже качнуло Василия. Тяжело проскрипели под его сапогами ступени, хлопнула дверь штаба стройки, послышался радостный голос Ухватова. Их суровый начальник радовался!
