На фотографии была изображена женщина лет тридцати с миловидными чертами лица и элегантной прической. Это была именно такая жена, которая должна быть у судьи: утонченная, уверенная в себе и красивая.
Полная противоположность мне, мрачно подумала Холли. Все-таки нужно было заказать то платье для коктейля.
— 21 декабря, — прочитала она на табличке дату смерти. — Наихудшее время для потери близких…
Лиза молча кивнула.
— А у тебя есть мама? — спросила она.
— Сейчас нет. Она умерла почти год назад.
— Тоже перед Рождеством?
— В конце октября. Прошлое Рождество я впервые провела без нее.
— И больше никого не осталось?
— Нет. Она долго болела.
Холли не хотела говорить о долгих, мучительных годах, когда она наблюдала, как медленно умирает ее мать. Потом она увидела устремленные на нее глаза Лизы. В них светилось столько доброты и сочувствия…
— Доктора не смогли ее вылечить. И последние годы я ухаживала за нею.
— До того, как она умерла?
— Да, пока я была нужна ей.
— Но ты знала, что она умрет, — грустно заключила Лиза. — Она не исчезла просто так…
— Как твоя?
Лиза кивнула.
— Мы ехали отдыхать. Мама собрала много чемоданов. Это должны были быть особенные рождественские каникулы, но мы никогда раньше не уезжали на Рождество. Все было странно. Папа не пошел провожать нас и не сказал, когда приедет. В поезде мама вела себя очень нервно. Казалось, она не слышала меня, когда я что-нибудь спрашивала. Потом к нам в купе пришел мужчина. Я не видела его раньше, и мне он не особенно понравился. Вдруг мы услышали страшный скрежет, и поезд несколько раз перевернулся. Мама обняла меня, и я помню, что мне было ужасно больно. Я прижалась к ней и все время звала папу, потому что, если бы он был там, то позаботился бы о нас. Я звала его снова и снова, но он не приходил. Потом я уснула и очнулась в больнице, а мама погибла. Я все плакала и плакала, но больше я ее не видела.
— Бедная девочка, — прошептала Холли.
— Если бы я знала, что она так рано умрет, я бы многое ей рассказала. Я бы сказала ей, что люблю ее.
— Но она наверняка знала об этом и без твоих слов.
— Может быть. Но мы повздорили. Я не хотела ехать без папы и сильно капризничала в поезде. А теперь я даже не могу попросить у нее прощения.
— Ах, piccina, — воскликнула Холли, потрясенная тем грузом, который носила в себе девочка. — Люди ссорятся, но это не означает, что они не любят друг друга. Твоя мама любила тебя очень сильно.
— Но я хочу попросить у нее прощения.
