Конечно, пора бы уже перестать быть впечатлительной молодой девицей. Но на дворе стояла весна, а в такое время года воображение непременно заводит… Черт побери! И все же у него очень сладкие губы…
Саманта позволила себе расслабиться и вновь капитулировала перед поцелуями Говарда. Она чувствовала его руки, крепко прижимавшие ее тело к своему и поочередно гладившие ее растрепавшиеся локоны. Саманта отвечала на его поцелуи. И ей было бы абсолютно все равно, даже если бы все жители Кейп-Мэя вдруг разом высыпали на берег и увидели, чем она занимается.
Здравый смысл не мог устоять перед зовом сердца, волнением от прикосновений Говарда, уверенностью, что этот мужчина — самый сильный и нежный из всех, кого она когда-либо знала. И Саманта уже почти не сомневалась, что именно он носит у себя в кармане ключи к ее счастью.
Она высвободила обе руки и припала к Эллиоту. Кончики ее пальцев ощущали гладкую кожу его лица и шеи. Ее тело вздрогнуло в страстном порыве, когда его рука как бы ненароком оказалась под ее блузкой и сжала одно из полушарий груди. На нежное поглаживание соска девушка ответила чуть слышным стоном. Может быть, все это и не было самым сильным потрясением в жизни Саманты, но она ощущала себя почти счастливой. Остальное не имело уже никакого значения…
Говард почувствовал, что Саманта сдалась, и упивался этим. Он знал, что может позволить себе и гораздо большее. О чем она в ту минуту, возможно, еще и не думала. И снова, после данных самому себе многочисленных обещаний не поддаваться неожиданно возникшим желаниям. Эллиот держал девушку в объятиях, целовал ее, делая тем самым еще один шаг в направлении, ему совсем не известном до встречи с Самантой Ричардс.
Ее губы были непередаваемо сладкими, кожа над бюстгальтером — шелковой, а ее первые несмелые ответы на его любовь — волнующими. Руки Говарда соскользнули к талии девушки. Он попытался встать, чтобы, прижавшись к ней всем телом, ощутить ее рядом, совсем близко. С трудом оторвавшись от ее губ, он прошептал:
— Мы выбираем для уединения довольно странные места. Сначала это был лифт. Теперь — далеко не пустынный берег. Я бы предложил подняться ко мне в номер на верхнем этаже, но там Джорджия. Она жаждет продолжить наблюдение за тем, что произойдет дальше. Как будто мы — главные герои ее любительской пьесы.
Саманта пришла в себя.
— А почему я непременно должна хотеть подняться к вам в номер, Говард? — спросила она, избегая смотреть ему в глаза.
