— Это почему же? — резко спросила Саманта, чувствуя, как с каждой минутой этот человек становится ей все более неприятен. Ей уже заранее начинала не нравиться и его матушка, которую она в глаза не видела. Наверное, только за то, что родила такого высокомерного сына. — Что я еще обязана знать? — сухо поинтересовалась Саманта, так и не дождавшись ответа на предыдущий вопрос.
— Очень многое. Но обо всем — чуть позже. Пора ехать, мисс Ричардс. Я очень рад, что вы уроженка Кейп-Мэя. Скажите свой адрес. Мы заедем, чтобы вы смогли переодеться. Хотелось бы превратить вас из бесполой медработницы во что-нибудь юное и очень милое.
— Что вы сказали? Может, я что-то не так поняла? «Юное и очень милое»? — Саманта застыла на месте, будто увязнув в песке каблуками своих очень удобных туфель на каучуковой подошве. Еще никогда в жизни ее не охватывало подобное бешенство. Надо будет заглянуть в толковый словарь, подумала она, кусая от злости губы. Наверное, синомимом к слову «высокомерие» там указана фамилия Эллиот.
Мысленно отвергая выгоды, которые сулило ей предложение владельца сети отелей, Саманта с вызовом посмотрела на Говарда и запальчиво спросила:
— Мистер Эллиот, мне показалось, что вы искали для своей матери медсестру, а не партнершу для развлечений.
— Мило, мисс Ричардс, очень мило, — с улыбкой ответил Говард, замахав на Саманту обеими руками, будто хотел насильно усадить ее на заднее сиденье автомобиля. Девушка подумала, что таким же жестом он, вероятно, загонял бы скотину на бойню. — Я все объясню по дороге, — продолжал Эллиот. А теперь — поедемте, прошу вас! Самолет Джорджии должен прибыть через два часа.
Саманта стояла у перил просторной веранды на крыше пятизвездочного отеля «Эллиот Дьюнс» и смотрела вдаль. Солнце медленно проплывало над океаном, отсчитывая часы ее первого дня пребывания в должностях медицинской сестры, компаньонки и дамы для выгуливания собачек миссис Джорджии Уоррен. На календаре значилось второе апреля.
Накануне, естественно, было первое. День дурака. Она призналась себе, что более подходящую дату для поступления на эту работу найти был трудно. Теперь ее, Саманту Ричардс, могли бы заслуженно назвать «королевой апрельских дур». Ибо к концу дня она вообразила, что непременно добьется успеха на своем новом временном поприще.
Разыграл, надул ее, несомненно, Говард Эллиот, Именно он позвонил в ее офис с просьбой найти «молодую компетентную медсестру, специализирующуюся в области физиотерапии и реабилитации». Но при этом даже не заикнулся о прогулках с двумя собачонками. Белоснежными, черноносыми, с глазками-бусинками и постоянно тявкающими. Пока она видела их только на фотографиях, расставленных на роскошном рояле в окружении снимков Джорджии и самого Говарда.
