В ее голосе звучала такая горделивая радость, что Люк мысленно застонал. Как ему хотелось, чтобы она передумала и ему не пришлось прибегать к тому плану, что вызрел у него бессонными ночами! Он молча наклонил голову набок, скрывая свое разочарование.
— Ну что ж. Как говорится, вольному воля… — С этими словами он отвел ее обратно, поклонился и направился к Глории.
Та мило болтала с одним из актеров, но оставила его на полуслове, едва рядом появился Брэтт.
— Что это с тобой? — спросила она, отведя его в сторонку. — Ты смотрел на эту дурочку таким взглядом, будто съесть хотел, причем без соли. С ума ты, что ли, сошел?
Он невесело усмехнулся, принимая ее упрек.
— Ага. Почти. И хочу, чтобы ты мне помогла.
Его голос звучал с таким напором, что Глория, осторожно оглянувшись по сторонам, испуганно прошептала:
— В чем я должна тебе помочь?
Люк откровенно предложил:
— Уведи этого парня, Макса Хартли.
— Как увести? Куда? — От изумления у нее некрасиво выпучились большие глаза, делая ее похожей на удивленную сову.
— Ну, отбей его у этой девчонки. Только и всего. Для тебя ведь это не проблема.
Глория гордо выпрямила спину.
— Так вот для чего я тебе нужна?! Не выйдет! Я в такие игры не играю!
Люк только усмехнулся в ответ на эту демонстрацию добропорядочности и независимости.
— А ты не помнишь, что должна мне кое-что?
Это было сказано с достаточной долей категоричности, и Глория притихла, с досадой закусив нижнюю губу. Десять лет назад, в самом начале ее карьеры, Люк Брэтт, поддавшись на уговоры ее тогдашнего дружка, вместе с которым учился в Гарварде, спонсировал фильм с ее участием. Фильм не удался, но не был таким уж бесполезным: именно в нем ее заметили серьезные продюсеры — и после его проката, пусть и провалившегося, ее дела пошли в гору. Но у Люка остались подписанные ею векселя, на которые за прошедшие годы наросли изрядные проценты. Глория прекрасно понимала: стоит лишь ему предъявить их к оплате, как она окажется полным банкротом.
Чуть покраснев от досады, она зло прошипела:
— Ты что, так запал на эту пастушку, что собираешься учудить подобный срам? А ведь это точно срам — разбивать любящую пару! Да еще таким дурацким способом!
Они одновременно посмотрели на эту любящую пару. В этот момент Джейн жалась возле стенки, стараясь быть как можно менее заметной, а Макс, изображая записного бонвивана, отплясывал рок-н-ролл с одной из актрис, блиставших в «Синем цвете». Он с таким откровенным вожделением смотрел на ее губы, что Люк язвительно повторил:
