Утесы остались позади. Впереди подымалась круча. Беглецы ехали гуськом, поминутно озираясь.
— Засада! — крикнул Югурта, указывая обнаженным мечом на кустарник, из которого вынырнула одна, за ней другая и третья лошадиные головы.
— Мы окружены! — воскликнули сыновья. Спереди, снизу и справа с воем мчались на них мавританские наездники.
— В путь! — приказал Югурта. Он видел впереди небольшой отряд и думал пробиться. Но число мавританцев увеличивалось; скоро их стало так много, что сопротивляться было бы безумием.
— Проклятый Бокх! — заскрежетал он зубами. — О, если бы мне спастись! Я бы с радостью вонзил меч в твое предательское сердце!..
Наездники ударили в тыл и спереди. Югурта видел гибель своих конников и сражался с диким мужеством, Вдруг лошадь пошатнулась под ним, осела и мягко упала на бок, придавив его своей тяжестью. Ом хотел освободиться, но уже набежали мавританцы, обхватили его, вырвали меч; грубо связав ему руки, они, срывая с него одежду, нащупали в шапке золото и радостно завизжали.
Отряд Югурты был перебит. Царь видел полураздетых сыновей, привязанных к лошадиным спинам, и скрежетал зубами в бессильной ярости.
Когда Югурту и его сыновей вводили во дворец Бокха, придворные молча расступались. Югурта увидел по их глазам, что они не одобряют предательства, и воскликнул:
— Измена! Подлый Бокх нарушил освященный бога ми обычай гостеприимства!
Ропот пробежал по рядам царедворцев, перекинулся к страже. Но появился Бокх — и все затихло.
— Ведите его в комнату приема послов, — распорядился он, не отвечая на оскорбления Югурты, и первый прошел туда.
Югурта упирался. Его вели насильно, грубо подталкивая, и он со слезами на глазах думал о непостоянстве судьбы.
На возвышении сидел золотоволосый римлянин с холодными голубыми глазами, бледным лицом, усеянным красными пятнами. Он что-то .говорил стоящему рядом с ним центуриону, а тот смеялся. Значки манипулов шевелились. Римские воины, черноволосые, смуглые, коренастые, показались Югурте жуками, поедателями зелени в садах.
— Иди! — толкнул его в спину сам Бокх.
Лицо Югурты исказилось. Он бросился на царя, но его схватили и удержали. Тогда он плюнул Бокху в лицо, крича:
— Продажный гад! Собака! Так же, как меня, ты готов продать врагам свое царство и подданных!
Бокх вытер заплеванное лицо и приказал:
— Поставьте злодея перед лицом римского военачальника! И пусть римлянин возьмет его и поступит с ним, как ему угодно!
Сулла взглянул на Югурту. В голубых холодных глазах врага пленник увидел беспощадность и не удивился, когда римлянин резко сказал:
