Получив назначение на войну, Метелл объявил призыв новобранцев и вспомогательных войск и стал заготовлять оборонительное и наступательное оружие, лошадей, провиант.
Марий усердно помогал ему. Консул, видя, что без Мария не обойтись, решил взять его с собой в качестве легата.
Прибыв в Нумидию, Метелл старался привлечь на свою сторону мапалиев, земледельцев-скотоводов, и несколько раз сам, в сопровождении Публия Рутилия Руфа и двух легатов, ездил в деревню. Он заходил в продолговатые дома с округленными крышами, спрашивал нагих детей, высоких женщин, смуглых и угрюмых, где мужья и сыновья; дети молчали, а женщины указывали, хмурясь, на поля. А когда удавалось встретиться с вооруженными юношами и мужьями, он предлагал созвать собрание; и хотя мужчины соглашались, что собрание необходимо, но в день созыва внезапно исчезали, а женщины говорили: «Не знаем, где они».
Югурта запросил друзей и сторонников, живших в Риме, что за человек Метелл, и опечалился, получив ответ. Друзья писали, что Метелл — римлянин стойкий, alter ego Сципиона Эмилиана и, конечно, о подкупе помышлять нечего.
Тогда Югурта решил действовать хитростью. Он отправил гонцов к Метеллу с просьбой о мире, а сам стал собирать войска. Обратившись с воззванием к нумидийскому народу, который боготворил его, как борца за независимость страны, он послал глашатаев по всему государству. Глашатаи разъезжали по городам и деревням и призывали народ к оружию.
— Разбойники грабят ваше имущество, разоряют и жгут дома, деревни, города — и вы молчите? Они насилуют ваших жен и дочерей, продают их в рабство — и вы молчите? Царь, наш владыка, заботится о вас, он хочет освободить страну от нашествия иноземцев и заклинает вас богами взяться за оружие. Неужели вы не поможете ему?
Нумидийцы свирепели и, образовав конные отряды, двигались на соединение с царскими войсками.
Метелл между тем затягивал переговоры: он не отказывал царю в мире, но и не обещал его, а послов склонял к измене, соблазняя их выгодами и преимуществами, начальствованием над вспомогательными нумидийскими отрядами, которых у него еще не было, но которые он надеялся сформировать, когда число перебежчиков увеличится.
Поняв, что Метелл не желает мира, Югурта стал беспокоить римские легионы внезапными нападениями, отбивая обозы, снимая часовых, уничтожая дозоры. В то же время он стягивал пехоту и конницу к реке Мафулу.
Но не легко было двигаться нумидийцай по пескам: железные шипы, разбросанные, по приказанию Метелла, на двадцать четыре стадия в окружности, замедляли быстрое движение конницы, — лошади спотыкались, падали, и это расстраивало ряды.
