А Тициний, хмурясь, положил недоеденный кусок хлеба и покосился на Помпона.
Когда братья ушли отдыхать в кубикулюм, старик спросил:
— Скажи, разве ты приехал только по делу этих бродяг?
— Нет, дядя, я приехал побеседовать с тобою. Боги свидетели, что я люблю тебя, как родной сын, и желаю тебе светлой, спокойной старости. Но ты уже в летах, и не пора ли тебе позаботиться о Люции и обо мне? Я запутался в долгах, и, если ты, единственный мой благодетель, не поможешь мне, меня ждет тюрьма и позор! О, прошу тебя, великодушный отец, спаси меня от петли, не пожалей нескольких сотен тысяч сестерциев!..
— Сотен тысяч? — дрожа прошептал старик. — Да ты шутишь, дорогой мой! У тебя есть богатые друзья, и, если они любят тебя, они, несомненно, выручат… _
— Кто же будет жертвовать своим состоянием, кроме родных? — с удивлением вскричал Веттий.
— Близкие, дорогой мой, не родились Крезами: они наживали каждый асе, отказывая себе в куске хлеба. И неужели ты думаешь, что я заплачу за тебя сотни тысяч, сестерциев, за тебя, расточительного бездельника и пьяницу? Ты с ума сошел! Ни тебе, ни Люции — ни одного асса! Вы похожи друг на друга, как пара дырявых сандалий, и место ваше — на помойке!
— Отец! — вскипела Люция. — Ты не смеешь оскорблять меня! Я имею право на часть наследства… Я обращусь в суд…
Помпон побагровел.
— Развратница, мотовка! — крикнул он. — Так-то ты отблагодарила меня за заботы, любовь?.. Так-то ты, дрянь, потаскуха…
— Довольно, дядя! — резко сказал Веттий и встал. — Деньги твои мы получим: иных наследников у тебя нет, и римское право на нашей стороне. Неужели думаешь, что мы долго будем терпеть твои сумасбродства и скудость? Я буду хлопотать, чтобы назначили над тобой опеку! Я отниму у тебя, старая калила, власть над твоими деньгами, и ты будешь жить у нас, из нашей же милости!
— На этот раз ты промахнулся, Тит Веттий! — злобно захохотал Помпон. — Все мною предусмотрено: ты и Люция получите по маленькой сумме, чтобы жить скромно… не умереть с голоду… А все состояние я уже завещал моему брату, с тем условием, что, когда жена его родит сына, которого назовут Титом, этим наследством лет через двадцать — двадцать пять воспользуется всадник Тит Помпоний…
Веттий пошатнулся, тяжело опустился на лавку. Надежды рухнули. Что делать? Покончить самоубийством?.. Встрепенулся. Люция кричала, как одержимая:
— Разве ты отец? Так-то ты заботишься о своей дочери?! Пойми, что в жизни нет у меня опоры! Куда пойду? Что буду делать одна? О боги! Слышите, что задумал старик? Может быть, ты, отец, действительно, сошел с ума? Но нет! Ты изменишь завещание! Ведь ты писал его, когда я еще жила с мужем, но теперь…
