— О, а вот и нашел! Как я и полагал, нашел, хотя последний хранитель библиотеки уволился.
Отыскав нужную страницу, он вручил Кармеле атлас в красном кожаном переплете. Она положила его на бюро, стоящее почти в самом центре комнаты.
Она с любопытством переворачивала страницы, потом вернулась к карте Европы, и граф указал ей на крохотную страну, расположенную на границе Франции, и сказал:
— Это Хорнгельштейн, Ваша будущая страна!
Кармела онемела. Минуту спустя сумела переспросить:
— Вы сказали… моя страна?
— Я думал, вы уже догадались, почему принц гостит здесь.
Кармела подняла глаза на графа и с трудом произнесла:
— Я… не… понимаю, о чем это вы… говорите.
— Тогда позвольте мне все пояснить, — согласился граф. — Как ваш опекун я принял соответствующие меры и позаботился о вашем замужестве, честно говоря, я подыскал вам весьма и весьма блестящую партию — его королевское высочество принца Фредерика!
В Кармеле закипал гнев.
— Вы обо всем договорились, не спросив моего… согласия?
— Не могу поверить, будто вы станете возражать.
В голосе графа девушке явственно послышалось неподдельное удивление, и она заторопилась высказаться:
— Но, само собой разумеется, я возражаю! Неужели вы полагаете, будто я, или любая другая женщина, стремилась бы выйти за человека, с которым никогда ранее не встречалась и успела поговорить всего лишь несколько минут?
Граф смотрел на нее с таким выражением, словно с трудом понимал сказанное. Поразмыслив немного, он сказал:
— Я и вообразить себе не мог, что вас не восхитит перспектива стать принцессой.
— Действительно, с чего бы это вам вообразить подобное? — ехидно поддела его Кармела. — Вам трудно поверить в это, тем не менее женщины тоже умеют чувствовать, как и все другие существа на свете!
На мгновение граф, казалось, лишился дара речи. Наконец он произнес:
— Возможно, я и ошибаюсь, но, по-моему, молодым девушкам всегда устраивают браки их родители, и они принимают подобные предложения без возражений.
К неудовольствию Кармелы, в его словах была значительная доля правды, Ведь и родители Джимми Солвика и родители его невесты посчитали когда-то брак своих детей выгодным для обеих семей и принудили их пожениться еще в юном возрасте. Вопрос же, любят ли друг друга молодые, не обсуждался вовсе.
Она также вспомнила рассказы Фелисити о судьбе ее подруг, которых выдавали замуж за мужчин, вызывавших у них лишь отвращение. Никакие протесты юных девушек не могли предотвратить подобные браки.
