Он признавался себе, что никогда раньше не был столь счастлив. Он не только реорганизовывал хозяйство и реконструировал дом, но одновременно менялся и сам.
Ему всегда нравилось что-нибудь усовершенствовать, хотя в полку частенько подтрунивали над этой его страстью. У Селвина Гэйла был не только явный организаторский талант. Он никогда не мог избавиться от тяги к нововведениям, улучшающим быт и хозяйство.
Служа в армии, он разрабатывал тактику ведения боя, неизменно направленную на уменьшение людских потерь (и это ему удавалось лучше многих других командиров). Теперь же он задумал поработать в поместье и был готов спланировать собственную жизнь до последней детали.
«Начнем с самого начала!»— думал граф, глядя на парк.
Дверь за спиной открылась, и появившийся дворецкий произнес:
— Его королевское высочество принц Фредерик прибыл, ваша светлость! Я провел его в гостиную.
— Спасибо, Ньюман, сейчас я присоединюсь к нему, — ответил граф.
Он повернулся к окну, чтобы еще раз посмотреть на залитый солнцем парк.
Ему предстояло справиться с еще одной задачей, но он с удовлетворением подумал, что уже нашел решение.
Все шло, как задумано, и сознание, насколько четко он контролирует ситуацию, доставляло ему чувство огромного удовлетворения.
С усилием он отвернулся от окна и направился к двери.
Покидая библиотеку, он заставил себя отложить свои собственные проблемы в сторону и заняться делами принца, ожидавшего его сейчас.
Он вспомнил интересное высказывание Наполеона о «буфете для мыслей», образно выражавшее привычку императора последовательно заниматься делами, отводя для размышлений о каждой проблеме особое время. «Храните каждое дело в отдельной ячейке, при этом, открывая очередную ячейку, тщательно закрывайте дверцу предыдущей».
Мысль эта развеселила его, и на губах Селвина заиграла улыбка. Он быстро двигался по длинному коридору, уставленному сокровищами, более столетия собираемыми членами семейства Гэйлов. В гостиной его ждал принц Фредерик.
Приближаясь в карете графа, запряженной превосходной четверкой лошадей, к имению Гэйлстон, Кармела все больше переживала.
Когда вчера она ехала в карете графини в Лондон, все было великолепно, и даже оказавшись в доме Гэйлстонов на Парк-Лэйн, она не чувствовала себя взволнованной.
Все объяснялось просто: она твердо знала, что, как следовало из письма, которое показала ей Фелисити, самого графа там не будет.
Ее встретил секретарь Гэйла, пожилой человек с изысканными манерами. Словно старый друг, он сердечно приветствовал Кармелу и с уважением отозвался о покойной графине, которую знавал в прошлом.
