— Ну вот, теперь вы мне льстите, — сказала Мимоза, — а я буду чувствовать себя виноватой, если другие археологи посчитают, будто это вы были небрежны и пропустили что-нибудь важное.
Герцог засмеялся:
— Нам следует попросить богов защитить нас.
— Надеюсь, у вас есть все необходимое, — сказала вежливо Мимоза.
Он взял протянутую руку, гадая, поцеловать ему руку или лучше саму девушку.
Поскольку граф был ее любовником, она, должно быть, считает, что герцог затягивает свои ухаживания.
Наверняка ведь женщина, живущая так уединенно на этой необыкновенно красивой вилле, должна ожидать от мужчины, посетившего ее, попыток завоевать ее благосклонность?
Герцог еще колебался, когда Мимоза отняла руку и пошла к двери своей спальни.
— Спокойной ночи, ваша светлость, и да благословит вас Господь, — сказала она.
Эти слова она всегда говорила на ночь отцу, и теперь они сами сорвались с ее губ.
Дойдя до своей спальни. Мимоза вошла и закрыла за собой дверь.
Герцог стоял, глядя на закрытую дверь с озадаченным выражением на лице.
Неужели возможно, спросил он себя, чтобы впервые в его жизни красивая женщина ушла, не оглянувшись на него с безошибочно угадываемым приглашением в глазах?
И, само собой разумеется, никто из них, кроме его матери, никогда не благословлял его на ночь.
Женщины, которых он знавал, неизменно полагали, будто они и есть то благословение, которое ему нужно.
Герцог вошел в свою спальню и закрыл дверь, окончательно уверившись, что вокруг происходит нечто странное и необыкновенное!
Но найти объяснение он не мог.
Интуиция подсказывала ему: то, что сначала казалось простым и понятным, было чем-то совсем иным.
Иным было уже то, что ему приходилось признать мисс Тайсон умнейшей среди тех молодых женщин, которых он когда-либо встречал.
Готовясь ко сну, он вспоминал их разговор за обедом.
И изумлялся.
На следующее утро Мимоза проснулась с чувством ликования.
Было еще очень рано, но она встала и оделась.
Она уложила те немногие вещи, которые, по ее мнению, могли потребоваться ей во время поездки в Фубурбо Майус.
Спустившись вниз, она не удивилась, застав герцога за завтраком.
Он встал, когда она вошла в комнату.
Как только Мимоза села за стол, а Жак поспешил принести с кухни горячие блюда, герцог обратился к ней с вопросом:
— Вы уверены, что поездка не окажется для вас слишком утомительной?
Тон его вопроса без лишних слов подсказал Мимозе, что от кого-то герцог уже узнал о ее похищении.
В этом не было ничего удивительного, но все-таки она почувствовала смущение, поскольку ей снова приходилось лгать.
