— Доринда! — Кэролайн почти танцевала от счастья. — Не могу выразить, как я рада, что ты вернулась домой. Давай я возьму твои сумки. Садись у огня, а я приготовлю ужин. Ты, наверное, замерзла.
Доринда улыбнулась, усаживаясь в старое кресло отца:
— Я тоже счастлива, и мне ужасно не терпится поговорить с тобой.
Они поужинали перед горящим камином. За стенами крепкого маленького дома из серого камня завывал суровый ветер, а сестры, греясь у огня, рассказывали друг другу о том, что случилось за три прошедших года. Когда часы пробили полночь, Кэролайн вздрогнула:
— Господи, как уже поздно! А мне еще надо постелить тебе. Боюсь, мы завтра все проспим, а утром должен прийти старый мистер Уилкинс зачитывать папино завещание. — При этих словах по ее лицу скользнула тень — Кэролайн поняла, что в первый раз после приезда Доринды вспомнила об отце.
Доринда догадалась, что чувствует сестра, и крепко ее обняла.
— Прости, что не приехала раньше, чтобы помочь тебе с похоронами. Но я уже говорила, что мне приходится летать по всему миру, и стоило только принять решение написать тебе, как что-нибудь непременно отвлекало. То надо бежать на примерку, то фотографу не нравится освещение, и он хочет сделать еще снимки… А когда я добилась успеха, все вокруг просто закрутилось — постоянные встречи, вечеринки, все время надо куда-то спешить. Жизнь стала похожа на карусель, а я ощущала себя в ней марионеткой, которую дергают за ниточку.
Кэролайн удивленно взглянула на нее:
— Должно быть, это прекрасно, когда весь мир лежит у твоих ног. Путешествия, приключения, романтика! Но скажи, Доринда, ты встретила какого-нибудь красивого молодого человека? Влюбилась в кого-нибудь? — И поразилась, заметив, как изменилось и осунулось лицо Доринды, стоило ей лишь задать этот вопрос. Кэролайн вскрикнула и обняла сестру за плечи, но Доринда высвободилась и шагнула в тень, подальше от яркого света лампы.
— Я очень устала, Кэролайн. Не возражаешь, если я пойду к себе? — Не дожидаясь ответа, она развернулась и почти побежала по лестнице в свою старую спальню.
Кэролайн пошла за ней, но Доринда захлопнула дверь и повернула в замке ключ. Кэролайн отошла, обиженная и недоумевающая, не зная, стоит ли настаивать, чтобы Доринда открыла дверь и рассказала, что случилось. Наконец решила этого не делать и медленно пошла к себе. Всю ночь ей снилось искаженное страданием и ужасом лицо сестры, и она испытывала угрызения совести от того, что всему виной стал ее бездумный вопрос.
