— Я неудачно выбрал время? — смутился Меннен.
— Очень неудачно, Дик.
— Пойдешь к ней? — Меннен насупился.
— Нет. — Пол сунул руки в карманы. Он знал, что ему нечего сказать этой женщине. Пойти к ней и надавать кучу обещаний, заведомо невыполнимых? Нет, единственный раз в жизни он поступит правильно — позволит ей уйти, пусть уходит… Но… проклятие! Неужели у него на глазах слезы?!
— Так что же привело тебя сюда? — Пол взглянул на Меннена. — Я думал, ты вернулся в Лос-Анджелес.
— Я летал туда. — Меннен уселся за столик. — Но, к сожалению, пришлось вернуться.
— Интересуешься мной или своим сценарием?
— Мне кажется, с тобой все ясно.
— Значит, остается сценарий.
Меннен кивнул и вопросительно посмотрел на Пола.
— Я берусь за дело. — Пол снова взглянул на окно спальни. — Если твое предложение еще в силе, я согласен, но при условии, что получаю полную свободу действий.
— Ты получаешь то, что хочешь. Я получаю то, что я хочу, — уклончиво ответил Меннен.
— Что ты имеешь в виду? — насторожился Пол. «Вот она, первая уступка, вот он, первый компромисс».
— Я бы хотел, чтобы ты рассмотрел — понимаешь, просто рассмотрел — кандидатуру Мишель Рено на роль Вероники. По-моему, она прекрасно справится с ролью.
— Мишель? — Пол едва заметно улыбнулся. — Ты, наверное, шутишь?
— Неужели не возьмешь?
— Ни за что на свете не дам ей эту роль, — заявил Пол.
— Именно такой принципиальный режиссер мне и нужен. — Меннен похлопал Пола по спине. — Я уверен, Сев, эта картина приведет нас обоих на вершину — гарантирую, на самую вершину.
— Да, конечно, — усмехнулся Пол. Для него слово «вершина» звучало как «вершина навозной кучи». Но он решил, что на сей раз все будет совсем по-другому, он сделает настоящую картину… И будет работать как дьявол, чтобы в процессе работы забыть Линн. А этот «процесс»… его можно начать прямо сейчас. — Дик, когда ты возвращаешься в Париж? — спросил Пол, в последний раз взглянув на окно.
— Уже еду, водитель ждет меня.
— Я был бы тебе очень признателен, если бы ты захватил с собой Линн.
— Ты уверен?
— Абсолютно.
— Как скажешь, — пожал плечами Меннен.
Когда Пол вошел в спальню, Линн сидела на подоконнике и смотрела во двор перед домом — там стоял длинный лимузин Меннена. Если она и слышала, как вошел Пол, то не подала виду.
— Линн…
Она выпрямилась и сжала в кулаке розовый комочек салфетки. Затем медленно повернулась — и Пол вздрогнул от неожиданности: в зеленых глазах Линн, прежде таких веселых, была глубокая печаль. Пол потупился. Если бы ему даже удалось в эти мгновения подобрать нужные слова, он все равно не смог бы их выговорить.
