— Ты совершаешь ужасную ошибку, — заметил он.
— Очень может быть, — кивнула Линн и попыталась улыбнуться. — Если так, я буду винить только себя.
Пол подошел к ней, взял ее за руку и поцеловал ладонь. Другой рукой обнял за талию, привлек к себе и тихо проговорил:
— Назад возврата нет, тем более сейчас, когда ты в моих объятиях. Все и так слишком затянулось.
— Я не умею играть на музыкальных кроватях в одиночку. — Линн пригладила волосы Пола. — Кроме того, я не из тех, кто отступает. — Она взяла его лицо в ладони. — Но я не собираюсь начинать прямо сейчас.
Пол неожиданно нахмурился и, резко отстранившись, отступил на шаг. Линн уставилась на него в изумлении.
— Я должен пойти… — Он в смущении улыбнулся. — Видишь ли, мне надо взять пакетик со столика у кровати.
Когда он вернулся, Линн по-прежнему стояла у широкого подоконника, глядя в окно. И по-прежнему блестящая серебристая луна наполняла комнату колдовским светом. Пол обнял Линн за талию и уткнулся лицом в ее шею. Она откинула голову ему на плечо и тотчас же почувствовала, как его теплое дыхание распространяется по всему телу.
— Я хочу тебя, — прошептал он ей в ухо. — Хочу до боли.
Пол развернул Линн лицом к себе и положил руки ей на бедра. Потом его горячие ладони прижались к ее ягодицам, и она тотчас же забыла обо всем на свете — исчезли луна, уютная комната и вся Франция, остался только Пол, все крепче прижимавший ее к себе, желавший ее. Линн чувствовала: наконец-то настало то чудесное мгновение, о котором она так долго мечтала. Руки Пола согревали ее, и она видела пламя страсти в глубине его глаз. Сейчас у нее оставалось лишь одно желание: слиться с этим мужчиной душой и телом, забыться в его объятиях.
— Боже, как ты прекрасна! — Закрыв глаза, он поцеловал ее плечо. — И такая вкусная!
В следующее мгновение он подцепил пальцами бретельки ее ночной рубашки, и она соскользнула на пол — под босыми ногами Линн образовался тонкий шелковый коврик. Пол снова прижал ее к себе, и Линн, закинув руки ему за голову, утопила пальцы в его густых волосах. Крепко прижавшись к отвердевшей мужской плоти, она вдруг почувствовала влагу между ног и тихонько застонала. И тут же принялась осыпать поцелуями грудь и плечи Пола.
Он с глухим стоном чуть отстранился и, подхватив Линн на руки, шагнул к кровати. Осторожно опустив ее на простыни, принялся стаскивать брюки. Линн ни на мгновение не отводила от него глаз. Наконец Пол предстал перед ней совершенно обнаженный, во всем мужском великолепии. Глядя на него с восхищением, она протянула к нему руку, но Пол, мгновенно перехватив ее, с тяжким вздохом проговорил:
