В устах Ричарда все это звучало так, будто он делает доброе дело. Вполне вероятно, что так оно и есть, признала Кейт. Конкуренты Ричарда способны на жесткую игру, обман здесь в порядке вещей. Ричард же, по крайней мере, человек порядочный и дела ведет честно. Однако нетрудно было заметить, что нынешняя сделка захватила его, как никакая другая. Он был полон решимости добиться успеха.
— Кажется, этот проект чрезвычайно важен для тебя, — заметила Кейт.
— Да.
— Почему?
Он пожал широкими плечами.
— Это может показаться сентиментальным, но я всегда хотел иметь отель. Самые замечательные воспоминания моего детства связаны с отелем, которым управлял мой дядюшка.
Кейт никогда не слышала, чтобы Ричард рассказывал что-либо о своем детстве или о своих чувствах. Ей не терпелось узнать о нем как можно больше. Тогда, быть может, она преодолеет в себе странное благоговение перед ним.
— Твои родители отвозили тебя к дядюшке на каникулы?
Ричард улыбнулся.
— Не совсем так. Скорее, я отдыхал там от своих родителей.
— Что это значит?
— До развода мои родители постоянно ругались. Отель дядюшки Джо находился совсем недалеко от нашего дома в Далласе. Я частенько сбегал туда от домашних распрей.
Кейт тут же вспомнила своих родителей: маму, с обожанием смотрящую на отца, отца, тихонько подходившего к маме, чтобы неожиданно поцеловать ее, объятия, улыбки, смех. Семья Кейт держалась на взаимной любви родителей. Они не могли похвастаться деньгами, их богатством была любовь. Как, должно быть, ужасно расти в доме, полном злобы и ненависти! Теперь Кейт стало понятно, почему Ричард так относится к браку.
— Тебе, наверное, жилось несладко, — тихо сказала она.
— Веселого было мало, — признался он.
— После развода стало лучше?
— Зависит от того, что понимать под словом «лучше». Ругань прекратилась, но иногда молчание еще хуже.
Сострадание переполнило сердце Кейт.
— Ты жил с мамой или с папой?
Ричард оторвал руку от руля, провел ею по волосам.
— Меня, словно мячик, бросали от одного к другому, пока наконец не отправили в школу-интернат. Родители разделили опеку между собой, но настоящими моими опекуншами были бесконечные няни. — Он хитро улыбнулся. — Я был, что называется, трудным ребенком. Долго няни меня не выдерживали.
— Почему?
— Не знаю. Может быть, из-за червяков, которых я подбрасывал им в сумки, или из-за мышей, которых они находили у себя в кровати.
— Как же родители с тобой справлялись?
Неожиданно заметив напряжение на его лице, Кейт поняла, что затронула больную тему.
