Если Дух Святой есть мир души, а гнев есть смятение сердца, то ничто не полагает такой преграды пребыванию Его в нас, как раздражительный гнев» [10] .
«Гнев — неистовая страсть, легко выводит из себя даже имеющих ведение, зверскою делает душу и заставляет уклоняться от (дружелюбного) собеседования.
Помыслы гневливого — ехиднины порождения, снедают породившее их сердце» [11] .
Помыслы исходят из сердца, породившего их. Если они злы, то возвращаются обратно и вонзаются в сердце, как нож, пронзают душу и разрушают ее. Постоянно обретаясь в сердце, они источают его, как черви. Человек становится «сердечником», «инфарктником», страдает не только духовное, но и плотское сердце. Если Небесный Врач не вылечит его, земные кардиологи помогут такому человеку только на время.
«Гнев возбуждает огорчение и неприязнь; а любовь все их три прогоняет.
Гнев и ненависть — пожар сердца, а души незлопамятных орошаются росою духовною» [12] .
«Что же сказать о тех, коих неумолимости не полагает предела даже само заходящее солнце; но которые многие дни держат злобу на тех, против коих рассердились? Пусть они на словах иногда говорят, что не гневаются, но дела нередко явно обличают в них сильное негодование, когда, например, они не обращаются к ним с приличною речью и не разговаривают с обычною ласковостью. Им думается, что они при этом не грешат, потому что не ищут отмщения своему раздражению. Но они только не смеют или не могут обнаружить его, в сердце же кипят им и молча переживают его и чрез то обращают яд гнева в свою пагубу; они не изгоняют тотчас силою души горечь досады, но переваривают ее в течение многих дней и кое-как со временем — немного укрощают.
Как будто не удовлетворяет уже своему мщению и досаде тот, кто из внушаемого гневом исполняет, только что может! Так и делают те, которые сдерживают гневные движения не по желанию миролюбия, а по немощи мщения, срывая его, однако ж, чем могут. Ибо не имея возможности причинить тем, на коих рассердились, ничего более, как чтоб не говорить с ними с обычною ласковостью, этим и срывают свое на них сердце. Как будто довольно умерять гнев в обнаружении его делом; а исторгать его из тайников сердца нет нужды — чтоб, омрачившись его тьмою, не лишиться здравой рассудительности и света ведения и не перестать быть храмом Духа Святого при обитании в нас духа гнева. Ибо затаенный в сердце гнев хотя людей предстоящих не оскорбляет, но светлейшее сияние Духа Святого выживает все равно, как и гнев обнаруженный.
