— Конечно, меня водили в гости на чьи-то дни рождения и на детские утренники, но мне там было не по себе, я чувствовала себя там чужой; несмотря на то что взрослые носились со мной, дети смотрели на меня подозрительно и сторонились меня.
Она вздохнула.
— Им никогда не приходилось терпеть того, что терпела я, ходить везде под охраной, чтобы меня не похитили, дом и территорию вокруг него тоже тщательно охраняли и каждого, кто приближался ко мне, сначала проверяли как следует. Больше всего опасались, что меня похитят, чтобы получить огромный выкуп.
— Неужели это и правда было так тяжело?
— Хуже… намного хуже, я даже не могу вам сказать. Я знала, что я не обычный ребенок, что я на самом деле особенная, но долго не могла понять, какие границы отделяют меня от других детей.
— Но у вас была симпатичная гувернантка, — напомнил ей Тайрон Штром.
— Да, у меня была Берил Сондерс, — сказала Невада. Что-то странное в ее тоне побудило Тайрона спросить:
— А в чем было дело с ней?
— Вы еще спрашиваете! Я так же надоела ей, как и отцу! Я теперь ясно вижу, что могла надоедать моим… обожанием, приступами… ревности, требованиями, чтобы она всегда была при мне.
— Она вышла замуж? — спросил Тайрон.
— Я думаю, мне это было бы легче перенести. Нет, я просто прочла написанное ею письмо.
Невада снова засмеялась, но в этом смехе была горечь.
— Это был мне хороший урок никогда впредь не читать чужие письма, — усмехнулась она.
— Что она написала?
— Берил Сондерс оставила письмо в бюваре. Она писала его, пока я готовила уроки, а когда я вернулась в классную комнату после завтрака, она задержалась за разговором с секретаршей моего отца, своей подругой. Они постоянно сплетничали вместе, а я безумно ревновала, думая, что она любит ее больше, чем меня.
— Итак, вы прочли ее письмо?
— Я открыла бювар и прочла его. Я до сих пор не знаю, кому оно было адресовано, быть может, какому-нибудь молодому человеку, быть может, кому-нибудь из ее семьи. Все, что я помню, это то, что одна фраза в нем обожгла меня словно огнем.
— Какая?
На мгновение ему показалось, что она не скажет ему, что у нее не хватит на это сил, но Невада собралась с духом и ответила:
— Моя любимая гувернантка, женщина, которую я обожала, писала:
«Если бы не деньги, я бы не осталась здесь ни на минуту. Если бы ты только знал, что мне приходится выносить. Все время я вынуждена проводить со слезливой девчонкой, которая липнет ко мне, как пиявка, так что у меня нет и минуты свободной».
