. Особенно полезно уединение обуреваемым плотской страстью, которая от соблазнов, везде встречающихся в мире, как огонь от ветра разгорается. Но для некоторых небезопасно уединение, потому что от него может родиться нелюдимость; особенно вредно уединение склонным к высокому мнению о себе, тщеславию и вообще тем, которые не подавили в себе страстей, не приобрели смирения, терпения, рассудительности, разумения хитростей в брани с духовными врагами.
Другой вид уединения состоит в том, чтобы только на время, в известные сроки, например в Великий пост и всегда во время говения, удаляться от общения с людьми и от забот о земных вещах, с тем именно намерением, чтобы в уединенной келье собраться с мыслями, успокоить дух от возмущения, очистить от мирской пыли страстей и ослабевшие силы его восстановить. Такое уединение Сам Господь Иисус Христос освятил Своим примером, часто уединяясь в пустыню (Мф. 1, 35; 6,46; Лк. 5,16; 6, 12; 9, 28; 21, 37; 22, 39–40; Мф. 4, 12; 14, 23; 26, 36–44); не потому, впрочем, чтобы Сам имел нужду в уединении, а для того, чтобы Своим последователям подать пример. Почему, когда апостолы, возвратившись из посольства на проповедь, возвестили, что они сделали и чему учили, Он сказал им: Пойдите вы одни в пустынное место и отдохните немного (Мк. 6, 31). И действительно, какое следствие от того, когда мы, долгое время развлекаясь среди шумного многолюдства и заботами о земных делах, живем больше для других, нежели для себя? Забыв о своем внутреннем состоянии, мы очень легко подвергаемся различным слабостям по силе мирских соблазнов, по увлечению страстей, господствующих в мире, неизбежно проникающих наше сердце и заражающих нас эпидемией нравственного растления под видом приличия, цивилизации, всеобщего обычая и прочего. Потому и благоразумие требует по временам удаляться в уединение, чтобы оставить все заботы и, собравшись с мыслями, все их сосредоточить на одном предмете — на размышлении о Боге и о вечном спасении души. Ибо уединение состоит не в том только, чтобы быть без людей. Еще мало остаться одному, чтобы получить пользу от уединения; чтение пустых книг, воспоминания о прошедшем, развлечение мыслями по предметам, попадающимся на глаза, — все это легко может представлять в нашем воображении те явления, от которых мы хотели и должны были освободиться в уединении. Истинное уединение состоит в том, чтобы, забыв все земное, ни во внешней, ни во внутренней природе не ощущать и не замечать никакого движения и предмета, кроме одной мысли о Боге и о своем спасении.
