Надобно стараться, особенно в начале подвижничества, вести жизнь сокровенную, намеренно не выказывать благочестия в словах, вздохах, набожных восклицаниях при других (например: «Ах Боже мой!» и т. п.), в печальном выражении лица или как делали лицемеры фарисеи (см. Мф. гл. 23). Необходимость сокровенности открывается из самого свойства духовной жизни. Всякая жизнь, как физическая, так и духовная, зачинается в сокровенности. Зерно сначала в недрах земли пускает корни, потом уже росток постепенно выходит на поверхность земли и развивается. Если рано вынуть росток из земли, когда еще нет или мало корней, или если цветок, завязывающийся сначала в почке, прежде времени обнажить от покровов и развернуть, то росток и цветок скоро завянут от холода или зноя. Так и духовная жизнь, если, прежде нежели укоренятся в сердце, укрепятся добрые расположения, а страсти пока не будут подавлены, будет обнаруживаться во внешних набожных поступках, скоро может зачахнуть от зноя и холода, то есть от похвал или порицаний людских: добрые люди будут хвалить набожность и похвалами питать тщеславие, которое, как червь, в самом корне будет подъедать росток благочестия или, наподобие гнилости, испортит его, а нечестивые люди своими порицаниями, насмешками могут совершенно подавить набожные чувства, охладить ревность, ослабить любовь к благочестию, ввергнуть в скорбь, уныние и дать противное направление жизни. Диавол, не проникая во внутреннее святилище нашей души, о состоянии духовной жизни гадает только по внешним проявлениям ее в словах и поступках.
Если кто, не очистив своего сердца от страстей, не укрепив в себе добрых расположений, только по внешности выказывает благочестие, то тем раздражает, вооружает диавола против себя на брань и, не имея достаточных сил и искусства противоборствовать ему, может скоро пасть под тяжестью искушений. Или как если кто свои сокровища, вынесши из потаенной кладовой, показывает всем проходящим, то у вора невольно глаза разгораются на них, и он скорее, удобнее может украсть их; а скрытые в кладовой сокровища лучше могут сохраниться: хотя вор и догадывается о них, но не знает, что хранится в кладовой, не воспламеняется столько страстью к воровству и не имеет столько удобства похитить их. Да и от собственного самолюбия меньше бывает искушений при сокровенной жизни. А кто, не укоренив еще благочестия в сердце, выказывает его только в набожных словах, богомолье и некоторых набожных поступках, тот, останавливая свое внимание на внешней набожности своей, будет довольствоваться только ею, будет нравиться себе, тщеславиться, не подозревая, что сердце у него еще гнилое, и легко может впасть в духовную гордость, самообольщение и погибнуть
