— Чем хуже, тем лучше, — ответил Брейди.
— С каких это пор? — рассмеялась она.
«С тех самых, как я понял, что отвратительное и вредное ничем не хуже, чем хорошее и полезное, — подумал он, молча пожимая плечами. — С тех пор как мне стало все равно».
— Ты иногда меня путаешь, Брейди, — сказала Алиша и отдала ему сигареты. — Честное слово.
Когда они подъехали к Денверу, машин на дороге прибавилось, и Алише все же пришлось сбавить скорость.
— Надо будет заправиться, — сказала она и снова закурила. — Когда мы выберемся из этой каши, до Форт-Коллинза еще останется больше часа езды.
Брейди больше курить не стал, а вернулся к просмотру записей ЦМП. Он прокручивал один кусок по нескольку раз, останавливался, прогонял запись вперед… Таким образом он постепенно добрался до нагромождения религиозных сувенирчиков в спальне Синтии Леб.
— Ты помнишь Мюница? — вдруг спросила Алиша.
Брейди кивнул, слегка улыбнувшись.
— Наш герой, — произнес он.
Специальный агент Рудольф Мюниц был в составе группы, недавно заработавшей «белое перо» — так на жаргоне ФБР называется раскрытие особо важного дела. Перо считалось тем более пышным, чем безнадежнее казалось дело. То, которым занимались Мюниц и его напарник Джек Берримор, было абсолютным «глухарем»: исчезновение одиннадцатилетней девочки, к тому же местные копы обратились в Бюро через две недели после того, как она пропала.
Брейди и Алиша узнали подробности через день после успешного раскрытия дела, два месяца назад. Пока они дожидались своей очереди отчитываться о работе отдела, бывший спортсмен, а ныне патрульный в Новом Орлеане Булл Джорданс — человек именно той степени чуткости и шарма, какой можно ожидать от обладателя такой биографии — угостил их историей о самой крупной из последних побед ФБР.
«Ходили они по домам, да? — рассказывал Булл десятку слушателей. — Опрашивали всех подряд. Говенная работа, особенно когда уверен, что девчонка уже где-нибудь за городом, кормит своим мясом червей. Но вот являются они на хату к ее учителю музыки».
Брейди покоробило только выражение «на хату», слетевшее с уст сорокалетнего белого мужчины. Слова «кормит мясом червей» были вполне в духе Булла.
«Ну, думают они себе, и чо мы сюда приперлись? — продолжал Булл. — Парню за тридцать, женат, судимостей нет. Во всех отношениях — нормальный парень. Звонят в дверь, звонят, через минуту занавеска на окне пошевелилась. Потом дверь гаража начинает подниматься, а там машина уже вовсю газует. Мюниц с Берримором бегут к гаражу. Там господин пианист за рулем «чарджера» шестьдесят восьмой модели. Большая тачка с мощным мотором, — одобрительно ухмыльнулся рассказчик. — Видит — они бегут, отпускает муфту и рвет когти, только дым пошел…
