Тревор поднял голову с подушки и посмотрел на часы, стоявшие на тумбочке. Сорок три минуты первого. Он вдруг осознал, что проснулся от какого-то шума. Тревор перевернулся на спину и сел на кровати. Еще год назад у него был ночник «Пауэр Рейнджерз», но потом Тревор от него отказался, и теперь в его спальне было темно, как в могиле, — засыпать удобно, но вот в такие моменты, как теперь, ничего хорошего. Из-за штор в комнату не проникал даже лунный свет: он только чуть серебрил их края и сочился в дырочки для шнура. Дверь в коридор была приоткрыта, как нравилось Тревору, но за ней тоже царила тьма.
— Мам! — тихо позвал он. — Пап!
Никто не ответил.
Тревор, подняв голову и затаив дыхание, вслушался в тишину.
Никаких звуков.
Отчего же тогда он проснулся? Ему захотелось по малой нужде. Может, все дело в этом, и никакого шума не было? Тревор сбросил одеяло и спустил ноги с кровати.
«Звяк», — послышалось откуда-то из-за окна; звук был тихим, на пределе слышимости.
Тревор уставился в ту сторону — ему показалось, что в окно вот-вот вломится, разметав осколки стекла и шторы-жалюзи, какое-то страшное чудовище. Подождав некоторое время, он помотал головой.
«Ужастиков насмотрелся», — подумал Тревор.
Звяк, — снова донеслось из-за окна.
Тревор от испуга судорожно хватил воздух ртом, и тут же отругал себя за трусость: можно подумать, на него действительно набросился монстр из фантазий Стивена Кинга. Стивен Кинг много всяких ужастиков придумал. Тревор не любил ужастики.
— А, ерунда, — прошептал он и подошел к окну. Шторы напоминали вертикальные жалюзи, и сбоку вдоль каждой их полосы по всей длине шла тонкая ниточка света. Тревор хотел было отогнуть одну полоску пальцем и выглянуть наружу. Но ему представилось, как, сделав это, он вдруг встретится взглядом с глазом, смотрящим из-за стекла. Нет, это слишком страшно, лучше разом открыть шторы и сразу увидеть, что там такое. Тревор взялся за пластмассовые рукоятки на концах шнуров, которыми шторы открывались, но не смог заставить себя за них потянуть. Надо немного подождать, осознать, что вокруг привычный реальный мир, а не кошмарный сон, и мужество вернется.
По диагонали через двор за окном проходила дорожка, вымощенная песчаником. Что-то там двигалось, тихо шурша по каменным плиткам: «ш-ш-шу… ш-ш-шу… ш-ш-шу…»
Тревор отдернул руку от шнура. Сердце заколотилось в груди, как птица, пытающаяся вырваться из клетки.
«Па-а-па-а!!!» — закричал кто-то у него в голове, но из груди Тревора вырвалось только частое прерывистое дыхание. Он зажмурился и стиснул зубы.
