Искра шел без дорог, выбирая направление наугад. Шел уже третий день. Чувство соединения с лесом пропало, но осталось ощущение выбранного направления. Его будто выпустили из лука, и он теперь не свернет, пока не долетит до цели. Какой? Ему самому не известно!
Довольно топкое болото легло под ноги. Его можно и обойти, но заросшая ельником и осинами грива манила пересечь болотце по прямой, и отдохнуть на сухом высоком гребне. Делая по болоту первые шаги, Искра чувствовал колебания торфяного слоя: там под ним лесное озерко с черной болотной водой. Если прорвать верхнюю моховую ткань, то откроется окно, которое долго не зарастет и будет смертельной ловушкой для любого неосторожного.
Искра все-таки двигался вперед, правда, обходя участки чистого светлого мха, именно там могли скрываться не заросшие, как следует, окна. Какое-то чувство помогало избегать совсем уж опасных участков, а моховина прогибалась, натягивалась, и, казалось из последних сил, все же удерживала его тело. Искра будто испытывал себя, свои чувства, учился понимать получаемые извне предупреждения об опасности.
На гриве, на припеке около поваленного дерева, там, где Искра хотел расположиться на отдых, грелось, набираясь сил, недалеко от облюбованного места будущей зимовки несколько гадюк. Черные, матовые они неохотно, не спеша, как бы укоризненно оглядываясь на парнишку, прошуршали в разные стороны, прячась под россыпь огромных серых камней.
"Странно!", - подумал Искра, разглядывая обломки, - "откуда здесь на болоте обработанный камень? Что можно строить в такой глухомани? И как его сюда могли дотащить?". Потом он вспомнил, что по рассказам бабушки маги могли почти все: перемещаться, куда захотят, возводить и рушить замки, переносить строения с места на место и еще много того, что бабушка и знать не могла.
Передохнув, Искра направился к развалинам. За кучей камней, похожих на остатки колонн, отдельно лежал огромный черный полированный каменный круг, разделенный на шесть частей, золотистыми линиями. Камень блестел на солнце, как новенький. В глубине его поверхности, если подольше вглядываться, возникали и гасли огненые искорки. Мальчик присел и потрогал блестящую линию. Воздух над камнем сгустился, побелел, а потом налился глубокой синевой и на этом фоне золотыми буквами начали проступать слова:
О, Путеводный маг, перед тобой
Миры чисты и искренны, как дети,
Они твои, ты выбери любой,
Любой из многих на одной планете.
