— Гинею? — Пурилла широко раскрыла глаза. — Вы не ошиблись?
— Не могу поверить, что я не положил мелочь в карман, хоть и отправляясь всего лишь на верховую прогулку.
Неужели мои карманы были совсем пусты? — в ответ удивился граф.
— Нет, нет! Но Бен будет очень удивлен!
— Так давайте удивим его!
Пурилла залилась очаровательным негромким смехом.
— Теперь вы для меня вовсе не «высокий таинственный незнакомец», — призналась она, — а скорее сказочный крестный отец, как фея-крестная в «Золушке»! Если я принесу вам мышь, вы превратите ее в лошадь, столь же прекрасную, как ваш конь?
— Вы хотите, чтобы я велел прислать одну из моих лошадей для вас? — спросил граф.
Девушка испугалась, что он воспринял ее слова всерьез. Слабый румянец выступил на ее щеках, и она заторопилась с разъяснениями:
— О нет… Конечно, нет! Я только дразнила вас!
— Но это хорошая идея, — признал граф. — Я переговорю с моим камердинером об этом, когда он прибудет.
— Вы вызвали его сюда?
— Я не смею надеяться на дальнейшие заботы няни, и мне бы не хотелось быть ей обузой.
— Она будет ревновать, если вы предпочтете ей вашего камердинера.
Граф расхохотался.
— Это заставит меня чувствовать себя чрезвычайно важной персоной, раз из-за меня станут соперничать, так же как кость думает о своей значимости, когда за нее дерутся две собаки.
— Я уверена, няня победит.
— И я, не сомневайтесь, не стал бы держать пари против нее.
Он и дальше продолжал бы столь же мило болтать с Пуриллой, но в этот момент пришла няня, чтобы отослать ее спать.
А потом, не успел граф опомниться, как его накормили легким ужином и уложили спать.
— Если вам потребуется что-нибудь ночью, ваше сиятельство, — сказала няня, — вам надо только позвонить в колокольчик, который я оставила около вашей кровати.
Не бойтесь звонить громко. Моя комната напротив, а сплю я очень чутко.
Граф не сомневался в этом — как все няни, она привыкла постоянно прислушиваться во сне, не заплакал ли ребенок.
— Надеюсь, ночь окажется спокойной для вас, няня, и я не стану тревожить вас.
— И вам желаю спокойной ночи, ваше сиятельство.
Граф отметил, как быстро няня приноровилась величать его по титулу, хотя это никак не повлияло на ее строгость в обращении.
— Спокойной ночи, ваше сиятельство, — сказала она уже в дверях, — и попытайтесь отдохнуть по-настоящему, пока у вас есть такая возможность.
Она произнесла это с такой интонацией, которая заставила графа заподозрить няню в том, что она не сомневается, какой буйный, разгульный и беспутный образ жизни он вел до того, как попал в этот дом. По правде говоря, и он не мог спорить с этим, ведь так, в сущности, и было на самом деле.
