— Ничему абсолютно, — заверила его Ферн. — Мистер Джейли уже уходит.
Данте посмотрел на Сандора с удивлением, будто только сейчас заметил его, но Ферн ему не провести. Данте в своем роде тоже актер, только более тонкий.
— Добрый вечер, — вежливо проговорил он. — Вы, кажется, сильно ушиблись. Наверняка губа распухнет.
— А?! — взвился Сандор. Он метнулся было к ванной, но Данте преграждал ему путь, так что актер вынужден был развернуться и покинуть комнату, громко хлопнув дверью.
— Это должно занять его на ближайшее время, — с удовлетворением заметил Данте.
— Кстати, я его не так уж сильно ударила, губа не распухнет, — сказала Ферн.
— Нет, но он испугался.
— Но как ты узнал, что…
— Я был за дверью и все слышал.
— И оказался ты тут совершенно случайно.
— Разумеется, нет. Я притаился в коридоре. В конце концов, ты могла обрадоваться его приходу.
— И тогда ты мирно удалился бы, да? — сардонически поинтересовалась она.
Данте медленно покачал головой, и в его глазах мелькнуло что-то, чего Ферн никогда раньше не видела.
— Ни за что. Если б ты встретила его радушно, я бы ворвался и двинул ему посильнее, чем ты. Но синьорина и сама ловко с ним справилась, рад отметить, — мягко добавил он.
— Ты же не считал, что я вернусь к нему?
— Надеюсь, нет. Но когда я увидел, как легко он вошел, то засомневался.
— Я была в ванной, иначе ему это не удалось бы.
— У тебя с ним правда все?
— Разумеется. И лучше бы мы вообще сюда не приезжали.
— Ты пользовалась большим успехом за ужином.
— Ты и сам неплохо развлекался, — парировала Ферн.
— Просто проводил время, присматривая за тобой и следя, чтобы ты хорошо вела себя. Мне надо было точно знать, что ты к нему испытываешь.
— Ну, теперь ты знаешь. — Она встретилась с ним взглядом, безмолвно требуя продолжения.
Но мужчина, который поверг своего врага одним мастерским ударом, казалось, потерял уверенность.
— И что дальше? — спросил Данте. — Это должно быть твое решение. Ты хочешь, чтобы я ушел?
— Я не знаю, чего хочу, — уклончиво ответила Ферн, и это было почти правдой.
— Ферн. — Его голос стал тихим и серьезным. — Если ты не знаешь, то никто не знает.
— Это несправедливо.
— Несправедливо? — раздраженно проворчал Данте. — Ты стоишь тут полуодетая, творишь со мной бог знает что, а я еще и несправедлив?
Махровый халат распахнулся, открывая ее грудь, набухшую и пылающую от желания, которое Ферн больше не могла скрывать. Когда она заколебалась, Данте раздвинул полы ее халата, обнажая ее полностью.
