— Что… что вы сказали? — удивленно воззрилась на него Торилья.
Ухмылка сэра Джоселина скорее напоминала довольно гнусную гримасу.
— А леди Берил известно, что ее кузина без компаньонки сопровождала маркиза в его путешествии на юг?
— Как вы смеете делать подобные предположения! — возмутилась Торилья. — Когда вы самым коварным образом ворвались ко мне, маркиз пришел на помощь, совершенно не зная, кто я. Мы даже не встречались ни разу, я не имела и малейшего представления о нем.
— Рассказывайте сказки, — с издевкой ответил сэр Джоселин. — Одна только надежда на то, что леди Берил поверит вам.
— Леди Берил не…
Торилья запнулась.
Она с опозданием поняла, что едва не выложила то, что хотел услышать сэр Джоселин.
— Итак… вы ничего не сказали кузине, — обронил он, чуть помедлив. — Именно на это я и рассчитывал. Думаю, подобные сведения заинтересуют ее. Придется пригласить леди Берил на следующий танец.
Торилья охнула.
— Пожалуйста… не делайте этого, — попросила она. — Пожалуйста… ничего не говорите Берил.
Физиономия сэра Джоселина выражала полное удовлетворение от того, что девушка теперь в его власти.
Она была свидетелем его унижения, когда тот был выставлен маркизом из ее спальни, и теперь он мстил, решив нанести рану Берил, поскольку ее боль была страданием для Торильи.
Если бы только она рассказала Берил всю правду сразу по прибытии в Фернлей-Холл, все сложилось бы совсем по-другому, в отчаянии корила себя Торилья.
Однако, поскольку наглая выходка сэра Джоселина была напрямую связана с полученным ею на следующий вечер поцелуем, она просто не осмелилась рассказать обо всем.
Ну а теперь она будто очутилась перед бездонной пропастью.
— Между тем я готов заключить с вами сделку, — предложил сэр Джоселин.
— Какую сделку? — дерзко спросила Торилья.
— Вы просите, чтобы я промолчал о деле, представляющем, на мой взгляд, значительный интерес для всех его участников, однако мое молчание имеет цену.
— Кажется, это называется шантажом, — уточнила Торилья.
— Именно! — согласился сэр Джоселин. — Я намерен шантажировать вас, очаровательная мисс-Клиффорд, потому что — как вы помните — не люблю проигрывать заезд у самого финиша.
— Ваше… поведение заслуживает… презрения, — бросила ему в лицо Торилья.
— Во всем виноваты вы сами, незачем быть такой соблазнительной, — раскованно ответил сэр Джоселин. — Ну как, хотите знать мои условия?
Торилья промолчала, и, выждав мгновение, Трентон сказал:
— Они очень просты. Или мы с вами обедаем тет-а-тет завтра вечером, или вы выплачиваете мне пять тысяч фунтов. Выбирайте сами!
