— Но разве ничего нельзя сделать? — снова спросила Торилья.
— А кого волнуют эти одураченные люди? — с осуждением сказал викарий.
Уж конечно, не богатого маркиза, владельца поместий, замков, слуг и скаковых лошадей, к тому же собравшегося обзавестись расточительной женой.
Доносящиеся из холла голоса приближались, и она готовилась достойно встретить мужчину, которого про себя называла дьяволом.
Крепко прижав к груди огромную охапку лилий, которую так и не выпустила из рук. Торилья ждала, и округлившиеся глаза ее темнели на бледном лице. Она опустила их в предчувствии чего-то ужасного.
Первой вошла Берил.
— А вот и Галлен, моя дорогая Торилья, теперь ты можешь познакомиться с ним!
Следом за Берил в салон вошел мужчина в полированных гессенских сапогах, в которых отражались мебель, разбросанная бумага, цветы и подарки на полу.
Торилья вскинула голову, и сердце в груди ее проделало двойное сальто.
Ей казалось, что потолок вот-вот обрушится на нее.
Перед ней появился не маркиз Хэвингэм, а сэр Александр Эбди.
Б крохотной деревенской церкви, где была крещена Торилья, закончилась семичасовая литургия. На ней присутствовало с полдюжины человек. Было еще рано, и по окончании службы Торилья вышла в церковный двор, где рядом с тисом покоилась, могила ее матери.
Девушка смотрела на просторное надгробие, по-прежнему не в силах поверить, что мать, любимая, ласковая, понимающая, навсегда оставила ее.
Но это не так, вспомнила Торилья. Душа бессмертна, и где бы ни находилась мать, любовь ее всегда будут сопутствовать осиротевшим дочери и мужу.
— Помоги мне, мама, я так хочу избавить Берил от подобной участи, — прошептала Торилья. — Разве я могу допустить, чтобы она вышла за того, кто бесчеловечно обращается с людьми в Барроуфилде?
Она не молилась об этом, но вполне сознавала, что отношение ее к маркизу путанно и противоречиво. Каким образом это чудовище, холодное и жестокое, могло стать мужчиной, пробудившим в ней такой восторг, ибо память о его поцелуе до сих пор приводила ее в трепет?
Когда Хэвингэм вошел в салон, она не в силах была встретить его взгляд, но, повинуясь привычке, бессознательно сделала реверанс. Сердце в груди отчаянно колотилось.
Темные ресницы ее легли на бледные щеки.
— Восхищен нашей встречей, мисс Клиффорд! — услышала Торилья его голос.
Напомнив себе, что испытывает к этому человеку неприязнь, она тем не менее вежливо ответила:
— Благодарю вас… милорд.
Берил не заметила напряженности в отношениях между ними.
