— Смотрите, — открыв свой экземпляр, сказала Варвара, — статья Керквуд Плеторы.
Путтермессер спросила:
— А что, ваш муж не придет?
— Билл не хочет иметь ничего общего со Скаем, это у них с давних пор. Не хотят примириться, но меня это не касается.
— А он не возражает? Я хочу сказать, если вы поддерживаете отношения с кем-то, кого он не…
— Помилуйте, мы отдельные люди!
Петр робко наклонился к ним.
— Кто этот Керквуд Плетора?
— Кинорежиссер, — объяснила Варвара. — Вон она стоит перед человеком, который написал эту грандиозную пьесу — знаете? Про летающий автобус, полный голубых и лесбиянок? Это Плетора ездила в Судан снимать фильм о притеснении животных… ш-ш-ш! Начинают.
Аплодисменты. Из темных нетей квартиры материализовалась хозяйка вечера, женщина лет пятидесяти пяти, в джинсах, мятой рубашке, кольцах и браслетах. Путтермессер вынула из-под себя журнал, полистала и остановилась на одном из стихотворений, которыми Скай любил пересыпать каждый номер:
Ненужные нам нужны
для нашего удовлетворения.
Мы раздулись
от таких удовлетворений.
Довольно!
Отвернемся же
и удовлетворим себя
возвышенным.
Стихотворение называлось «Маргиналы». Путтермессер внимательно перечитала его, но так и не поняла, кто эти ненужные маргиналы: презираемые мира сего, которых мы подвергаем несправедливостям, или же это наши собственные корыстные чувства, которых мы должны стыдиться? (Она заметила, что «Шхина» злоупотребляет словами «мы» и «наши», вольно или невольно приписывая читателям любой грех из тех, что в настоящее время осуждались.) Или же эти стихи были еще одним тоскующим призывом Ская к неведомой жене?
Петр гладил шершавую ручку Лидии; каждый палец ее был украшен кроваво-красной шляпкой. На карминовых губах застыла самая отсутствующая улыбка; она ласкала пальцами пуговицы своего нового кожаного пальто. Лощеная кожа блестела, как черное стекло, и Путтермессер вдруг вспомнила мальчика Диккенса на фабрике ваксы. Детский труд! Одна из причин мессианского марксизма. Кожаное пальто Лидия купила на Первой авеню в магазине корейцев-иммигрантов — Варвара объяснила, как его найти, — и уплатила за него из выручки от ленинских значков. На этикетке значилось: «Сделано в Китае», сшито — кто его знает — восьмилетними рабами, прикованными к своим машинкам. В глянцевом кожаном пальто и черных лосинах Лидия ни одной черточкой не напоминала Женю — Женю, прищурившуюся от солнца, в бесформенном пролетарском платье, с узкогубым испуганным ртом, Женю с ее умоляющим криком.
