— Вам пора идти спать, сэр, — сказал мистер Притчард.
— Я проснусь снова? — спросил Вернон каким-то загробным далеким голосом.
— Уверен, что проснетесь, сэр.
Рука мистера Притчарда погладила плечо Вернона, в этом прикосновении было что-то отцовское.
— Попрощайтесь со своим гостем.
Вернон поднял на меня глаза. Казалось, он видит меня впервые, словно я незнакомец, случайно оказавшийся в его доме. Но через мгновение его глаза снова ожили, он шмыгнул носом и улыбнулся мне своей мальчишеской улыбкой.
— Пыль садится на рельсы — вот незадача, — сказал он. — Если пыли соберется слишком много, состав может сойти с рельсов и выйдет крушение.
По его лицу пронеслась тень, но быстро скрылась, так и не превратившись в грозовое облако.
— Кори, — еще раз улыбнулся он, — спасибо, что нашел время пообедать со мной сегодня.
— Да, сэр…
Он поднял палец.
— Вернон.
— Вернон, — поправился я.
Он встал из-за стола, вслед за ним поднялся и я.
— Ваш отец ожидает вас у парадной двери, — сказал мистер Притчард. — Когда выйдете из комнаты, поверните направо и пройдите через холл к выходу. Через несколько минут я отвезу вас домой. Подождите меня у машины.
Взяв Вернона под локоть, мистер Притчард повел его к двери. Вернон шел, едва переставляя ноги, словно глубокий старик.
— Спасибо за прекрасный обед! — крикнул я.
Остановившись, Вернон взглянул на меня. Улыбка то появлялась на его лице, то исчезала, словно свет мигающей неоновой вывески, которая вот-вот перегорит.
— Надеюсь, ты не бросишь писательства, Кори. Желаю тебе всего хорошего.
— Спасибо, Вернон.
Вернон кивнул, очевидно довольный тем, что мы поняли друг друга. В дверях столовой он еще раз остановился.
— Знаешь, Кори, иногда по ночам я вижу удивительный сон. Вокруг ясный день, повсюду люди, а я иду по улице совершенно голый.
Вернон рассмеялся.
— Совсем голый! Можешь себе представить?
Наверно, мне нужно было улыбнуться, но в тот момент я забыл, как это делается.
Потом Вернон позволил мистеру Притчарду вывести себя из столовой. Я взглянул на гору грязных тарелок, оставшихся после нашего пиршества и почувствовал, как к горлу подступает тошнота.
Парадную дверь я разыскал без труда. Отец ждал меня там. Судя по его улыбке, он не имел ни малейшего представления о том, чему я только что стал свидетелем.
— Как вы поболтали?
Я пробормотал что-то невразумительное, но отца ответ устроил.
— Вернон с тобой нормально обходился?
Я молча кивнул. Теперь, когда обед закончился и Вернон не сделал мне ничего дурного, а отец ощущал приятную сытость от съеденной им тушеной говядины, он был оживлен и весел.
