— Да ну его!
И уронила ноющие от усталости руки. И почти все, кто был в лаборатории, воскликнули:
— Вот оно!
— Где — вот? — сердито осведомилась Клавдия.
Вермахт взял ее тощую правую руку и развернул запястьем к Клавдии.
— Не знаю, как вам это удалось, — сказал он, — но оно здесь. Смотрите сами.
Клавдия ошеломленно и угрюмо уставилась на маленький бирюзовый огонек, пляшущий у нее на запястье.
— Я же вам говорила, что я неудачливая, — сказала она.
— Чепуха! — фыркнул Вермахт и вернулся к кафедре.
— Теперь втяните пламя обратно к своему центру, — распорядился он.
Это оказалось удивительно легко для всех, даже для Эльды, хотя у нее душа болела — так не хотелось расставаться с чудесным полупрозрачным огоньком!
— Сядьте, — приказал Вермахт. Все послушно заскрипели стульями.
— Запишите все, что вы сейчас говорили и делали. И вы, неудачница, тоже. Прекратите любоваться своим уродством, уберите его и сядьте.
— Но я же не могу! — возразила Клавдия. — Я не понимаю, как я это сделала.
— Тогда стойте, пока не додумаетесь, — сказал ей Вермахт. — Конспект допишете потом. А остальные пусть описывают весь процесс так точно, как только смогут.
Все принялись писать. Одна Клавдия стояла потерянная, пытаясь стряхнуть с руки свой огонек, пока наконец Эльда не вспомнила свой собственный опыт и не прошипела ей:
— Задавай себе вопросы, как Поликант!
Клавдия уставилась на Эльду, потом сказала:
— А-а!
Огонек исчез. Клавдия села и сердито принялась писать.
— Очевидно, я у него теперь буду «вы, неудачница!», — сказала она остальным, когда студенты хлынули во двор.
— Присоединяйся к нашему клубу! — сказал Лукин. — Эх, вот бы к кому ассасинов подослать!
Фелим вздрогнул и посерел.
— Не бойся, Фелим, — сказала Эльда. — Ты ведь защищен такими заклятиями, каких еще свет не видывал!
Время показало, что Эльда была права.
В тот же вечер, около полуночи, Коркоран запер свою лабораторию, собираясь отправиться спать. Его комнаты располагались в Доме заклинателей, на том же этаже, что и библиотека, рядом с комнатами Финна и казначея Денча. Они трое были единственными волшебниками, что проживали в университете. Все прочие жили в городе. Коркоран вышел во двор, окунувшись в прозрачный холодный туман, от которого его руки, едва прикрытые рукавами футболки, покрылись гусиной кожей. Университет сейчас выглядел как нельзя романтичнее. Царила глухая тишина — что было весьма странно, учитывая обычаи студентов. Лишь несколько золотистых окошек горели в высоких зданиях с башенками, окружавших двор. Башенки были словно черные непроглядные силуэты, наложенные на темно-синее бархатное небо. Лишь кое-где их слабо подсвечивали огни города, лежащего за стенами университета. А над туманом, бок о бок с башней обсерватории, висела луна. Луна была видна только наполовину и походила на огромный надкушенный персик, плывущий над сизоватыми облаками. Коркоран залюбовался ею. Он остановился, прислонясь к статуе волшебника Поликанта и неотрывно глядя туда, куда ему так хотелось попасть. Такая далекая, такая недоступная… Но его лунный корабль уже наполовину готов! Еще несколько лет — и его мечта исполнится.
