Подходит к своей машине, садится, как положено, на заднее сиденье. А евоный шофёр и говорит угрожающим голосом:
– Ты чё, мужик? С дуба упал? Ты куда свою немытую морду пихаешь? Счас хозяин выйдет, охранники тебе твоё наглое рыло и начистят, как сапог у новобранца.
Мужик даже не удивился такой наглости. Не среагировал.
– Миша, – говорит он шофёру ласковым голосом, – Я тебя уволю, Миша, на хрен. Глаза раскрой! Я же твой хозяин и есть.
А Миша этот только рожу свою кривит:
– Мой хозяин, – говорит, – всегда в галстуке ходит. А ты на себя посмотри, козёл. Где галстук?
Тут и охрана подбегает. Вытащили мужика из машины и давай спрашивать с пристрастием:
Тебя, блин, кто послал? Чё морду немытую суёшь куда не надо?
Мужик наш аж в истерике забился:
– Ах вы бараны безрогие! – кричит, – Я вам бабки плачу, а вы меня же и по морде? Всех уволю, – кричит, – к такой-сякой матери!
А начальник охраны и говорит:
– Вот до чего народ распустился без твёрдой руки! Прям смотреть глаза закрываются. Ты чё, дурила? – это он нашему мужику так, – ты думаешь, мы хозяина в лицо не знаем? Знаем. Он у нас всегда в галстуке ходит.
Помяли они мужика для науки и отобрали все документы, деньги и прочие карточки.
Что тут поделаешь? Вот мужик лицо себе водичкой из лужи сполоснул, и решил дождаться, пока евоная жёнка выйдет.
– Она-то меня признает – думает, – не может быть такого, чтобы не признала.
Ждал, ждал и дождался.
А баба его не только не признала, но и визг подняла на весь район:
– Ах, держите этого сексуального маньяка за руки и за ноги! Он мужем моим прикидывается, а у самого даже галстука нету!
Ну что ты с баб возьмёшь? Нервные натуры, так сказать.
Вот мужик и убежал, что было сил. Не стал ждать пока, арестуют и начнут личность устанавливать. Бёг, бёг – смотрит, а он уже почти что до старого своего домика добежал, что на окраине. Стал тут мужик. Отдышался. А как отдышался, так и зарадовался:
– Пойду-ка, – думает, – к матушке загляну. Она меня обязательно признает. Не может такого быть, чтобы не признала.
Вот стукнулся мужик в родной дом. Вышла матушка евоная да и говорит:
– Ступай, солдатик. Я сегодня не подаю.
Мужик только зубами заскрипел:
– Маманя, блин, – говорит, – ты присмотрись, старая! Это ж я, твой Васятка!
А старуха на своём стоит:
– Что – то ты гонишь, болезный, – говорит, – мой Васятка не такой. Другие в рубашках рождаются, а мой сразу в галстуке народился.
Заплакал тут наш мужик горючими слезьми. Заплакал и пошёл.
