— Поймите, — я мать. Я люблю свою дочь. Она у меня единственная. На жестокость по отношению к ребенку я не способна.
— Никто от вас не требует жестокости. Но ваша любовь уродлива, — она калечит девочку.
Лидия Петровна доставала из сумочки душистый платочек, уголком снимала слезинки у глаз, торопливо пудрила нос.
— Что же делать, я не знаю!
— Пусть зайдет ваш муж, и чем скорей, тем лучше.
Виктор Николаевич, однако, в школу не шел. На все замечания Лидии Петровны отвечал неизменно: «Не могу! Занят! Премьера на носу! Сходи, пожалуйста, сама…»
Однажды Лидия Петровна пришла домой совсем расстроенная:
— Виктор, ты должен пойти обязательно!
На лице у него появилась страдальческая гримаса:
— Господи, боже мой!.. Но ведь ты же бываешь в школе. Зачем же мне-то?.. В конце концов, что им от меня нужно? Девочка учится неплохо. Двоек нет. Да, у нее несколько своенравный, независимый характер. Но хуже, если бы она была тихоней, мямлей, рохлей. Это живая, здоровая девочка, с огоньком. Согласен, что она несколько вздорна, но ведь это же все-таки ребенок. Пусть найдут к ней какой-нибудь подход, они же воспитатели!
— Она грубит учителям. Классная воспитательница сказала, что она всем грубит, над всеми издевается. Она стала несносна!
Виктор Николаевич свел вместе брови и еще больше нахмурился.
— Ей-богу, это не педагоги! Придется самим придумать, как занять Зойкин досуг. Надо будет увлечь ее спортом. Коньки, теннис, что-нибудь в этом духе… Я подумаю. Ты, пожалуйста, не беспокойся. Ничего страшного!
Он ласково потрепал жену по щеке, поцеловал ей руку и уже из коридора крикнул:
— Лика! Идея насчет спорта: скажи Зойке, что я куплю ей завтра велосипед.
Вскоре классная воспитательница Мария Кирилловна написала Виктору Николаевичу письмо. Она настойчиво просила его зайти в школу.
Письмо Зойка отцу не отдала. Разорвав его, она злобно пробормотала:
— Ябедничаешь, кривуля! Ну, ладно, я тебе отомщу!
Зойка посоветовалась с двумя влюбленными в нее подпевалами-подружками, и те с восхищением одобрили ее план.
