— Думаю, что переживу, мой красавчик. — И Дайана обольстительно улыбнулась собеседнику.
Тот кашлянул и приосанился.
— В конце концов, ты не единственный, кому придется употреблять эти эпитеты, о любовь всей моей жизни! Я лишь надеюсь, что мы сократим до минимума поцелуи, объятия, и…
— Не нужно, я все понял, — поспешно прервал Реджиналд. — Когда ты хочешь, чтобы мы начали?
Молодая женщина изумленно воззрилась на него.
— Что? Целоваться и обниматься?
— Нет, обмениваться информацией. Мы должны многое знать друг о друге, раз решили пожениться, — слегка покраснев, пояснил Реджиналд.
— Задавай вопросы, я буду отвечать. И наоборот.
— Хорошо. Сколько тебе лет?
— Прилично ли задавать такой вопрос даме? Ну хорошо, двадцать два. А тебе?
— О, я уже немолод. Мне двадцать четыре… — Реджиналд замялся.
— Ну что же ты? Спрашивай! — подбодрила его Дайана.
— Ты не думай, я не хочу тебя обидеть, но мне нужно знать…
— Что именно?
— Зачем тебе понадобился жених? Ты рассталась с прошлым возлюбленным?
Хм… Неразделенная любовь. Как романтично! Вполне в духе Ланкастера-младшего — подозревать подобную чушь.
— Попал пальцем в небо. Это здесь ни при чем, — усмехнулась Дайана и тут же спросила: — Ты не находишь, что мороженое просто замечательное?
— Тогда в чем же дело? — продолжал настаивать Реджиналд. — В твоих сестрах?
— Да нет же! Ну ладно, раз тебе так хочется, слушай… Хотя это довольно долгая история…
— Я не тороплюсь. — Реджиналд подпер подбородок руками и выжидающе посмотрел на Дайану.
— Дело в том, что, как ты мог догадаться, я все еще не замужем…
— И что?
— Дэниел, муж моей старшей сестры, перед тем как жениться на Констанс, ухаживал за мной. Я его отшила, и тому было множество причин. Но папа и мама посчитали, что это он меня оставил, понимаешь? Ради Конни. Решили, что я переживаю, стали подыскивать мне женихов. Словом, надоели страшно! В конце концов в пику им я нашла себе парочку ухажеров… — Дайана фыркнула. — Один из них был рокером, можешь себе представить?
Реджиналд задумчиво кивнул.
— Татуировки и все такое, да?
— В самую точку попал. А другой был индейцем, носил серьгу в ухе, тоже был татуирован, как… как не знаю кто. Поддавшись порыву, я тоже сделала себе татуировку… к счастью, на таком месте, где мало кто увидит. Понятно, что родители несколько «увяли» после того, как их увидели — сначала одного, потом другого. Но затеи своей не оставили. Мама таскала меня по приемам и вечеринкам. Папа вовсю приглашал гостей домой. Все эти гости, понятное дело, жаждали предложить мне руку и сердце.
