— Я слышал, что здесь был «Орел»… А вы, разумеется, принадлежите к здешним колонистам?
— Лишь с позавчерашнего дня. Я, видите ли, был в команде «Орла» и воспользовался случаем, чтобы остаться на берегу.
— Как, — удивился Сюркуф, — вы плавали с Шутером?
— Он вынудил меня в этому. И мне приходилось очень туго, покуда не посчастливилось бежать.
— Ну, коли так, посмотрите на мой корабль.
Человек взял у Сюркуфа подзорную трубу и, едва рассмотрев бриг, закричал удивленно:
— «Сокол»! Быть не может! Вы — Сюркуф? В таком случае я благословляю час, когда сбежал с «Орла», потому что уверен: теперь-то уж этот живодер Шутер получит за все сполна.
— Полагаю, что получит. Рассказывайте!
— Позвольте мне сначала известить обо всем остальных, чтобы они не боялись.
Он удалился и вернулся вскоре вместе с двенадцатью колонистами — восемью взрослыми и четырьмя детьми, — которые с восторгом приветствовали Сюркуфа.
Маленькая колония состояла из двух супружеских пар, трех французов, одного бельгийца и одного шведа. Во время налета швед попытался защититься и был убит.
— Мне говорили, что у вас был и священник? — спросил Сюркуф.
— Был, — последовал ответ. — Недавно сюда прибыл французский миссионер из ордена Святого Духа. Мы звали его братом Мартином.
— Вот как! — воскликнул Сюркуф. — Я знаю его. Но продолжайте дальше.
И беглый матрос поведал обо всем, что знал.
— Мы стояли у Палембанга[31], когда узнали, что «Сокол» крейсирует у северных берегов Явы. Капитан Шутер немедленно снялся с якоря. Мы пошли вдоль берега, но вашего корабля не обнаружили. Зато увидели небольшое селение. Шутер осмотрел его в трубу и заметил священника. Это послужило ему достаточным основанием для нападения.
— Как могло присутствие священника послужить причиной столь гнусного поступка? — удивился Сюркуф.
— Этого я не знаю. Но что было, то было: Шутер при одном виде священника впал в неописуемую ярость. Говорят, будто он и сам прежде был членом какого-то ордена. Что там у него случилось с монахами, неизвестно, но только ненависть к духовным лицам у него превратилась в манию. Он самый жестокосердный человек из всех, кого мне доводилось прежде видеть. Неумный пьяница, злоречивый богохульник, варвар в отношении подчиненных и пленников.
Я — немец и служил в том несчастном полку, который наши правители продали англичанам, чтобы помочь им истребить в Америке идеи свободы и равенства. Я бросил на произвол судьбы свою невесту, родителей и дезертировал. Это стало моим несчастьем. Я не мог больше вернуться на родину. Невеста вышла за другого, родители умерли, а мое наследство было взято в казну. Я ушел в море. Я обошел все моря, пока не поселился в Капской колонии
