Ну и как теперь выбраться из этого куба?..
Ладно.
Следующий раздел интервью.
А у вас было так, чтобы кто-нибудь тонул? — Битте? — Ну, бывало так, чтобы кто-нибудь… (Вскакиваю, проделываю пантомиму.) — Йа, абер зеер селтен. Айн маль… — Один раз? — Йа… — Ну а вы спасли? (Показываю.) — Оживляется: Йа, йа!.. Их… (Ответная пантомима.)
Смеемся.
Перехожу к заключительному разделу.
Вы родились здесь? — Йа, здесь. — Я имею в виду: именно в этом городке? — Йа, дас из вар. Я родиться в этом городе. — И никуда не уезжали? — Битте? — Я говорю: вы всегда учились и работали именно в этом городке? — Йа, натурлих… (Пауза.) Но я иметь мои каникулы… — Он вскакивает, что-то снимает со стены — и вот уже раскладывает на столе фотографии. — Каждый год я иметь четыре неделя каникулы! Это Канада. Ву-у-ундебар. Это Аляска. Это Аризона. Ву-у-ундебар, только жарко. Это Франция. Зеер шёйн. — А что вы делали в Канаде? — В Канаде я ловить рыба. Очень много вода. Рыбалка из зеер гут. — А не надоедает вода? — Битте? — Я говорю: вода не надоедает? еще и в отпуске? — А, зо! Йа, дас из вар: в Канаде очень-очень чистый вода! рыбалка очень-очень хороший. Рыба тоже хороший и вкусный.
Значит, сидит так изо дня в день, с тоской глядя на проплывающих мимо розовотелых баб. Снующих под самым носом, как златоперые рыбки. Да уж, «рыбки»! Кондовые жены местных фермеров — приплатил бы, чтоб не видеть. Известна каждая бородавка, каждая складка жира. А приезжие, да еще такие, чтоб заглянули в бассейн, здесь так же не часты, как директор банка, взявшийся, к примеру, декламировать перед клиентом стихотворение Гёте.
Почему-то в голове возникает пожарный, по случаю кончины которого сейчас, видимо, вовсю идет поминальный обед. Что поделывал он во время очередного отпуска? Завороженно-безотрывно глядел в пламя камина? А может, напротив, испытывал такое отвращение к огню, что даже никогда не курил, дабы не видеть кошачьего язычка зажигалки?
…Я бы, натурлих, ездить на мой велосипед… Я бы смотреть телевизор… Я бы… — О чем вы, Манфред? — Я говорю: если бы не надо было арбайтен, я бы… о! если бы не надо было арбайтен! Абер… абер… — Он выразительно стучит указательным пальцем по купюре в пять ойро, затем, максимально приблизив к моему носу свою крупную кисть, очень энергично трет друг о друга этот назидательный указательный — и батрацкий большой… Сакральный, общепонятный код… На лице Манфреда — видимо, чтоб до меня дошло еще лучше — написаны одновременно гадливость и подневольность, словно его прямой служебной обязанностью является именно вот так, пальцами, безо всякого перерыва, растирать свинячий навоз… Аллес кляр.
