Павлин снова закричал, красуясь роскошным оперением. Агилару захотелось вырвать у него все перья, одно за другим.
Стражник проводил посетителей в прохладный холл, откуда они стали подниматься по большой фигурной лестнице на второй этаж. Ксавье Салида устроил там кабинет и личные покои, куда удалялся, утомившись от дел. Сияющие пылинки плясали в солнечных лучах, пробивавшихся сквозь узкие окна.
В гулком помещении эхо отражало звук шагов. Дом казался тихим и сонным... пока они не достигли второго этажа. Там раздавался громкий раздраженный голос Салида. Охранник покосился на трех визитеров:
- Я предупреждал, что сеньор Салида сегодня в плохом настроении. Один из наших малогрузных самолетов разбился неподалеку отсюда. Мы потеряли пилота и много-много килограммов товара.
- Я не имею к этому никакого отношения, - сразу занял оборонительную позицию Баррехо.
Охранник поглядел на шефа полиции:
- У сеньора Салида на этот счет свои соображения.
Они приблизились к одной из самых больших комнат в апартаментах; богато изукрашенные резьбой двери красного дерева были закрыты неплотно, оставляя узкую щель. Сквозь нее доносился визгливый крик Салида:
- Гроуб! Это наверняка Питер Гроуб! Ни у кого больше не хватит смелости! Салида умолк, словно слушал кого-то.
- Я не боюсь обострить конкуренцию, - рявкнул он в ответ. - Нужно получить в два раза больше, чтобы возместить потери, только без объяснений и угроз. Просто делай, что тебе говорят.
Он с треском бросил трубку, и наступила гнетущая тишина.
Агилар перевел дыхание, поправил шляпу и шагнул вперед. Он рассчитывал, что, взяв инициативу разговора в свои руки и рассыпаясь улыбками, сможет отвлечь наркобарона от неприятностей.
* Привет (исп)
** Фут - единица длины в английской системе мер, равная 0,3048 м.
Но охранник остался на месте, с винтовкой на плече, закрывая доступ в покои. Он покачал головой, предупреждая их:
- Пока нельзя, это неблагоразумно. Минутой позже из комнаты послышалось пение. Судя по всему, исполнялась оперная ария. Голосу певца, доносившемуся из динамиков мощной стереосистемы, вторил визгливый фальцет, звучащий едва ли не резче павлиньего крика во дворе. Пели, видимо, о невыразимых человеческих страданиях на непонятном Агила-ру языке. Он знал, что Салида тоже не понимает ни слова, но мафиози любил пускать пыль в глаза, желая снискать славу знатока искусств. Почти пять невыносимых минут продолжалась эта пытка, затем пение резко оборвалось и его заменила более спокойная классическая оркестровая пьеса.
