— Повернитесь, пожалуйста, спиной, — несмело попросила Стефани незнакомца и ахнула, увидев, что клетчатая рубашка на его лопатках и локтях превратилась в лохмотья.
Да что там рубашка! Кожа, виднеющаяся в прорехах, сочилась кровью. Вынужденное соприкосновение с асфальтом шоссе не прошло даром для спасителя Шона. Он срочно нуждался в медицинской помощи. И ее следовало оказать как можно быстрее.
А еще ему не мешало бы побриться и принять душ. С таким неухоженным типом Стефани давно не приходилось встречаться. В Роузфилде редко появлялись чужие люди. В основном это были водители грузовиков, да коммивояжеры. Но те выглядели иначе. Еще в городе бывали проездом туристы. Их можно было узнать издали. Никто в Роузфилде не одевался так пестро и вычурно, как они.
Этот же мужчина не относился ни к одной из названных категорий приезжих. Спасший Шона человек, несомненно, являлся бродягой. На вид ему было лет тридцать пять — сорок. Лицо его покрывала черная многодневная щетина. Давно не стриженные темные волосы торчали в разные стороны.
На бродяге были потертые голубые джинсы и выгоревшая клетчатая рубашка сомнительной чистоты. Словом, незнакомец выглядел крайне подозрительно. Распоследний проходимец, да и только. А этот потухший взгляд зеленых глаз! Никто не доверил бы такому опустившемуся типу свой кошелек.
И все же было в нем нечто такое, отчего внутри у Стефани ёкнуло. Она затруднялась определить, что именно подействовало на нее столь странным образом, и тут же решила, что ей просто жалко этого одинокого неприкаянного человека.
К тому же Стефани чувствовала себя обязанной ему. Случайный прохожий спас ее единственного ребенка. Любая мать на ее месте охотно отдала бы незнакомцу все, чего бы тот ни пожелал. Но он, кажется, не собирался ничего просить. Более того, хотел быстрее уйти, явно тяготясь вниманием к себе. Этого она не могла допустить, поскольку следовало воздать добром за добро.
— Пойдемте к нам. Я промою раны и подберу вам рубашку взамен испорченной, — торопливо предложила Стефани. — Мы живем в двух шагах отсюда. Пойдемте…
— Стоит ли беспокоиться, все само заживет, — буркнул он в ответ.
— Пойдемте, прошу вас, — умоляющим тоном повторила Стефани и так жалобно посмотрела на мужчину, что он нехотя кивнул и двинулся в сторону ее дома.
Странная процессия, разумеется, привлекла внимание соседей. Они побросали газонокосилки и поливальные шланги, и теперь над каждым аккуратным белым заборчиком торчала одна, а то и несколько голов.
