Происходит то, во что невозможно поверить: Распутин выживает после смертельных ранений. Весть об этом распространяется со скоростью молнии. Многие теперь верят в его бессмертие.
Распутин возвращается ко двору в ореоле святого. Один раз мне довелось увидеть его: Царское Село расположено от Петербурга в двадцати минутах езды по железной дороге. За отцом как одним из высших чиновников постоянно зарезервировано купе первого класса для поездок в министерство. Как-то мама, сестра с братом и я воспользовались этим купе для возвращения из Петербурга домой, в Царское Село. Нас всюду принимают за иностранок, и к этому мы уже привыкли — возможно, из-за нарядов, наши платья выписаны из Парижа.
На перроне на нас обращает внимание крепко сбитый мужчина; по-деревенски грубовато он говорит:
— Ах, какие милые детки…
Мама поспешно входит в вагон. Мужчина следует за нами.
Из купе мы видим, как он беспокойно ходит взад-вперед по коридору. Старшая сестра шепчет маме: «Это же Распутин…»
Мама не отвечает; конечно, она знает, кто этот мужчина. Почти каждый из ближнего круга при дворе знает и боится его, мама больше других, помня рассказы бабушки, которая верит, как и большинство, в «злой» распутинский взгляд.
Должно быть, сейчас мама об этом и подумала; она встает и задергивает шторы нашего купе…
Незадолго до того, как нам выходить, Распутин распахивает дверь, конечно же не постучавшись, вваливается и бесцеремонно садится.
Мама вежливо просит его выйти, ведь он находится в зарезервированном частном купе.
Распутин устраивается поудобнее и грубо заявляет:
— Мне никто не смеет запрещать — даже сам царь!
А позднее во время одной ссоры при дворе он угрожающе скажет: «Если только я уйду, дом Романовых кончится!»
И оказался прав.
Кое-что о нарастающих в стране беспорядках, о приближающемся конце эпохи я узнаю неожиданно и от ближайшего окружения.
Елизавета Федоровна, сестра царицы, — близкая подруга бабушки. Муж Елизаветы — губернатор Москвы. В 1905 году он становится жертвой террористического акта: студенты бросают в него бомбу, которая убивает его.
Перепуганная взрывом, Елизавета Федоровна выбегает на улицу и видит лишь части тела мужа: оторванную руку, изуродованную ногу…
Она подбирает руки и ноги.
— Почему студенты его убили? — спрашиваю я бабушку. — Зачем они бросают бомбы? И почему все больше людей арестовывают и ссылают?..
— Поймешь, когда вырастешь, — уклоняется от ответа бабушка.
Пока я пойму, пройдет еще несколько лет. А у нас в Царском Селе по-прежнему царят спокойствие, романтизм и уют родного дома, по-прежнему зажигаются вечерами керосиновые лампы и топятся печи нашим чудаковатым истопником Гаврилой.
