Днем Нина, разумеется, старалась не показывать свои чувства, но вот ночью... И вчера, и сегодня она пролежала в кровати без сна. Воспоминания, которые, казалось, были запрятаны глубоко внутрь, вырвались наружу.
Вот она с Настенькой гуляет по их двору, и малышка, только недавно начавшая ходить, бежит за голубями. Птицы с шумом взлетают из-под ее ножек, а она весело смеется...
Вот они идут в магазин, чтобы купить папе подарок на день рождения. Кстати, универмаг находился прямо в этом доме, на первом этаже, его большие стеклянные витрины освещались вечерами, и многие москвичи приезжали, чтобы полюбоваться на иллюминацию. Нина решила подарить Яну настоящую немецкую бритву, весьма дорогую. Настя, которой тогда исполнилось только пять лет, затащила ее в отдел игрушек. Маленькая хитрюшка сказала: "Мама, давай посмотрим, что подарить Ларочке".
Лара, дочка их соседей, была ровесницей Насти и самой близкой ее подругой. Через две недели у нее действительно был день рождения, и Настя прожужжала маме все уши - нужно подарить самую красивую куклу. И вот теперь она тащила Нину в отдел игрушек, чтобы самой выбрать презент. Куклу, разумеется, купили, но точно такую же пришлось приобрести и для Настеньки. Девочка была счастлива и не расставалась с игрушкой ни на минуту - брала с собой и за стол, и в постель. Яну даже пришлось предупредить ее, что, если она будет так таскать свою Лялю во двор, то та быстро сломается и придется ее выкинуть. После чего дочка посадила куклу на кровать и стала играть с нею только вечерами.
Нина вздохнула. Она не раз задавала себе вопрос: любила ли она мужа? Он был старше ее и иногда казался совершенно чужим человеком. Ян не выражал открыто свои чувства (сказывалась прибалтийская сдержанность), но Нина точно знала, что он очень дорожит ею. А когда родилась дочь, то муж просто светился от радости. Он сам кормил и одевал девочку, спешил после работы домой, чтобы поиграть с ней перед сном, а по воскресеньям гулял с ней в парке. Конечно, Ян проявлял внимание и заботу и по отношению к Нине, покупал ей хорошие вещи, водил в театр и на концерты, и это, наверное, можно было считать проявлением любви, по крайней мере, с его стороны.
Но вот в своих чувствах Нина не была так уверена. Страсти между ними, конечно, никогда не было, но уважение и понимание присутствовали всегда. Для семейно жизни, наверное, это было важнее, чем пылкие признания...
Нина знала, какую растерянность и обиду испытал Ян, когда ему сообщили о ее решении остаться в Германии. Он, наверное, имел теперь все основания ненавидеть ее, но даже это не оправдывало его нынешнего поведения. Она бы, например, никогда не позволила втянуть дочь во взрослые игры, сделать ее предметом торга.
