Хендрик запихнул кусочек пергамента в мешок с дубиной и поклонился моему господину:
— Благодарю тебя, великий волшебник. Итак — в Вушту.
Мне показалось, что лицо воина дернулось от волнения, хотя, возможно, это просто струи дождя стекали у него по шлему.
— Вообще-то мы тоже не против направиться в Вушту, — заметил я. — Так что, может, еще встретимся.
— Как знать, как распорядится судьба, — сказал, поворачиваясь, Хендрик. — Проклятие.
Вскоре фигура воина исчезла в потоках дождя.
Проводив Хендрика взглядом, я снова повернулся к своему господину, Высокий человек стоял под проливным дождем; несмотря на маскировку, это был волшебник до копчиков ногтей. Если какие-то сомнения и преследовали учителя на пути в Кренк, его последующие действия доказывали, что он от них избавился. Это был Эбенезум — лучший волшебник во всей лесной стране. И в Кренке тоже!
Терпеть больше не было сил, и я спросил учителя, что он узнал о заговоре против короля Урфо.
— Все просто, — отвечал Эбенезум. — Колдуны хотели заполучить сокровища Урфо, но не могли этого сделать из-за заклятия на двери. Тогда они изобрели заклинание Золотая Звезда, с помощью которого Урфо лишился бы половины своих сокровищ из заколдованной башни, чтобы заставить работать заклинание. Вообще-то я их не виню. Если верить Визолее, король за все годы их службы во дворце ни разу им не заплатил. Их с Гранахом сгубила жадность, они не смогли сработаться, и ты видел, чем все это кончилось. Они даже хотели послать Золотую Звезду тремя способами, по крайней мере, так предлагала Визолея, хотя… — мой господин откашлялся, — обычно я не ввязываюсь в такие дела.
Эбенезум оглядел пустынную дорогу и вытащил из-под намокшего плаща слиток золота.
— Отлично. Я думал, что потерял его во время нашего бегства. На мне столько одежек, что я перестал его чувствовать.
Я стоял с открытым ртом, пока он не спрятал слиток обратно под плащ.
— Как тебе это удалось? С пола в сокровищнице все смело.
— С пола — да, — кивнул волшебник, — но не из-под моей мантии. Колдун должен смотреть вперед, Вунт. Волшебники обязаны поддерживать определенный уровень жизни.
Я тряхнул головой. Мне не следовало ни на секунду сомневаться в моем учителе.
К краю дороги подъехала крытая телега.
— Подвезти? — крикнул нам возница, и мы залезли в телегу.
— Тоскливый вечер, — продолжил возница. — Спою вам песню, для настроения. Потому что я — странствующий менестрель!
Эбенезум с тревогой выглянул из-под капюшона и снова спрятал лицо в тени.
