На окраину, пристанище головорезов всех мастей, даже полиция не решается соваться без дополнительной охраны. Иногда, после громких преступлений, вызывающих особенно сильное недовольство жителей Тираи, блюстители порядка, усиленные армейскими подразделениями, проводили массовые зачистки. В такие дни тюрьмы переполнялись сбродом, который выпускали спустя десять дней - большинство, или отправляли на каторгу - меньшинство, приносить пользу обществу. На некоторое время все затихало, но спустя пару месяцев грязные забегаловки вновь распахивали свои двери для клиентов, и улицы окраины и прилегающих кварталов вновь захлестывала волна беззакония.
Мы оставили паромобиль возле одного из публичных домов, где охранник приветливо кивнул Францу. Парень смутился, но никак не прокомментировал ситуацию. Я не ребенок, понимаю, что в двадцать с лишним лет мужчине требуются услуги дамочек сомнительной репутации. Я не считала посещение борделя чем-то из ряда вон выходящим и не собиралась клеймить племянника Клеймора распутником. Хотя он таковым безусловно был!
Друг достал с заднего сиденья пару плащей с капюшонами, которые мы немедля одели, поймал закрытый экипаж и назвал адрес: пересечение Гроусс и Лавалбека. Через пятнадцать минут мы прибыли на место, расплатились мелкой монеткой с извозчиком и направились пешком по замусоренной узкой улице. Здесь никто не убирался. Вонь гниющих отбросов стояла невыносимая. Покосившиеся старые дома зловеще нависали над головой, оставляя небольшую полоску звездного небосвода. Крысы. Мерзкие отродья Зверя. Открыто сновали и рылись в мусорных кучах, отыскивая себе пропитание. Не лучшее место для благородной лереи. Воспитанник графа постоянно ругался отрывистыми емкими словами, когда его нога попадала в особо зловонную лужу. Я же опасалась сломать каблук в одной из многочисленных трещин, изрезавших дорожные покрытие, которое уже много лет никто не обновлял.
Улица заканчивалась тупиком. На ступенях предпоследнего дома развалился храпящий нищий в ужасающих вонючих лохмотьях. Подойти к нему и то было страшно. При нашем приближении он перевернулся на другой бок, загородив телом массивную дверь. Тем не менее, я и друг взошли на ступеньки. Единственный чистый островок, среди моря мусора, если не считать человека в тряпье. Он-то нам и нужен. Две монетки упали возле лица мужчины, а чтобы показать пропуск в Клуб пришлось наклониться и сунуть ему под нос руку с латунным кольцом на пальце. Увидев выгравированную на металле оскаленную собачью пасть, нищий отполз в сторону, пропуская меня и Франца к двери.
